– Какой-то губернский город? Неужели он не погиб в Великой войне и всё ещё существует? Не могу в это поверить, – удивился Филипс.

– Действительно, всё это не более чем воспоминания. Просто несколько старых, пожелтевших от времени снимков. Сейчас это место выглядит так. Вот снимки с нашего спутника. – Моррон снова коснулся поверхности стола, и на ней возникла панорама лежащего в руинах города, в котором, при самом богатом воображении, было невозможно узнать тот город с цветущими садами, белокаменными храмами и просторными площадями, которым ещё минуту назад они любовались на старых фотографиях. На главной площади, изрытой воронками и траншеями, капитан заметил огромного размера круги. Как будто кто-то специально сделал их такими, чтобы круги можно было заметить из космоса. Масштабировав снимок, Филипс понял, что это всё, что осталось от цифры 900, в которой на месте девятки виднелась воронка от снаряда, а два сохранившихся круга были нулями, выложенными из какого-то строительного материала.

– Что это? Какое-то послание потомкам?

– Скорее, напоминание о том, как хрупок наш мир, – с иронией заметил полковник. – В год начала Великой войны этот город готовился отметить юбилей, и, судя по размаху задуманного, торжества должны были потрясти весь мир, и мир, действительно, был потрясен. Великой войной. Должен признаться, что меня всегда поражала эта удивительная неспособность людей видеть хотя бы чуточку дальше собственного носа. Это упорное нежелание понять, что завтра начинается сегодня, и оно могло бы быть совсем другим, будь мы внимательнее к тому, что нас окружает. Вы спросите, зачем я об этом говорю?

Моррон, до этого как бы беседовавший с самим собой, замолчал, поднял глаза и посмотрел на Филипсов взглядом, требовавшим дать ответ немедленно, как на экзамене, и, не дожидаясь, когда он прозвучит, коснулся поверхности стола. В тот же миг, словно с высоты, на него упала россыпь снимков, на которых была изображена та самая береговая ротонда, снятая с разных ракурсов.

– Вот старые снимки, – ловким движением руки полковник смахнул несколько снимков в угол стола, – а вот новый, сделанный несколько дней назад. Приглядитесь внимательнее. Не кажется ли вам нечто странным? Замечу, что аналитикам, которых мы привлекли к работе, для этого потребовалось добрых полчаса, но у вас этого времени нет. Даю две минуты.

Однако и этого времени не потребовалось, так как, сначала Рон, а затем и отец быстро заметили деталь, которая, если бы не наводка полковника, вряд ли привлекала бы их внимание. Поверхность одной из колонн ротонды казалась покрытой каким-то налётом, который можно было бы принять за дефект кадра или потрескавшуюся и облупившуюся краску. Однако при увеличении кадра в этих «дефектах» можно было разглядеть определённый порядок или систему. Что настораживало. Поскольку с детства каждый гражданин Империи знал: где порядок и система – там и человек, и, наоборот, где человек – там порядок и система.

Моррон был доволен догадкой.

– Возможно, это естественный дефект строения, за которым уже многие годы никто не присматривает, а, может, и нечто другое. Но что именно? Если это чьи-то следы, то кто и когда их оставил? Это вам и предстоит выяснить. «Прыжок» назначен на шесть часов утра. Сейчас вы пройдете в портал, где офицер проведет дополнительный инструктаж. Затем важно выспаться. Подъём в три часа. На этом моя миссия закончена, а ваша только начинается. Мы снова встретимся, когда работа будет уже сделана. Постарайтесь ничего не упустить и, конечно, вернуться живыми. Если вопросов нет, вы свободны!