– Им нужны сакральные жертвы? – подтверждает Сергей. – Такое не раз встречается в истории. Это уже стандартная схема. Безусловно, очень жестокая своим цинизмом, но часто используемая провокаторами. Сейчас они должны будут заявить, что власти жестоко нарушили время перемирия, которое они с таким трудом вымолили у президента. Всё так предсказуемо.

– Я только что связывался с представителями спецслужб, говорят, что пожар ещё не потушен. Сколько там жертв, неизвестно. Но то, что там люди горели заживо, это уже точно. Чего ждать сегодня, никто не знает. Как поведёт себя президент – непонятно. Любые уступки – это проигрыш. Это капитуляция перед толпой. Это полный крах. Ох, не вовремя вы затеяли свой праздник, Олег. Ох, не вовремя. Я, конечно, сегодня буду у вас. Дай Бог, всё будет спокойно. Но, надо быть на чеку. Будем действовать по обстоятельствам.

– Кто же знал, Александр Михайлович? – оправдывается будущий зять, – Не отменять же. Уже приглашены все друзья.

– Честно говоря, – опять вступает в разговор Сергей, – мне тоже немного страшно. Не за себя… За себя мы с Олегом можем постоять, не в первой. Но, теперь с нами наши девчонки. Моя Настя и не предполагала, что может попасть в такую заваруху.

– Понимаю вас, ребята. Понимаю. У меня ведь тоже здесь и дочь, за которую я, как вроде бы должен быть спокоен, потому что Олег – это настоящий мужчина, за такой спиной ей должно быть надёжно. Но, здесь у меня ещё и младший сын, который сейчас вместе со всеми в составе «Беркута» в самом пекле. Здесь со мной ещё и сотни простых активистов, которые оружия в руках не держали, а просто приехали вместе со мной из Крыма поддержать законную власть, просто постоять на площади с транспарантами. А это и женщины, и молодёжь, и люди пожилого возраста. Все неравнодушные. Нам сам Бог велел объединяться против этой чёрной сволочи, которые пропагандируют здесь фашистскую идеологию. Они возводят себе в кумиры негодяев и фашистских прихвостней. Разве мы можем допустить такое? Разве мы можем предать свою память? Разве мы можем спокойно смотреть на это, когда в каждой второй семье отцы и деды отдали свои жизни на этой земле, чтобы теперь эти твари и отморозки пропагандировали здесь фашистскую символику? Это кощунство. Не за это боролись наши славные деды. Не за это…

И вновь у полковника подступает к горлу. Никто даже не пытается вставить и слово в эту эмоциональную речь. Сглотнув, Александр Михайлович продолжает:

– Мы организованно автобусами приезжаем сюда на площадь с нашими активистами из Крыма. У нас здесь свой палаточный лагерь Антимайдана. Среди моих знакомых многие детки служат здесь в подразделениях «Беркута». Мы часто привозим им и посылки с едой и вещами от родителей, и просто гуманитарку от неравнодушных. За это время протестов мы уже неоднократно так делали. И всё, что здесь происходит, видим своими глазами. И я, как командир народного ополчения Крыма, несу за всех их полную ответственность. И если начнётся что-то серьёзное, я должен буду вывезти всех людей отсюда целыми и невредимыми, чтобы избежать жертв. И, вчера, когда толпа молодчиков ворвалась в наш лагерь, стали забрасывать бутылки с зажигательной смесью в палатки, мне стало страшно за людей. Я понял, что столкновения можно не избежать. Нас целенаправленно будут выгонять отсюда, и, скорее всего, захотят это сделать силой. И, поэтому, я тоже боюсь. За моей спиной сотни действительно мирных людей.

– Александр Михайлович, я всегда готов буду вас поддержать. Рассчитывайте на меня, – Сергей протягивает руку полковнику.