– Вот, поэтому, Александр Михайлович, я и не могу называть Вас просто тестем, Вы мне уже почти, как отец родной.

– Ну, что же, сынок, тогда рассказывай, что вы тут так бурно обсуждали? – похлопывает зятя по плечу полковник.

– Да вот, Сергея очень беспокоит обстановка, которая здесь складывается. Хочет вершить историю здесь и сейчас.

– Похвально, – офицер протягивает руку, – Бочаров.

Несмотря на преклонный возраст мужчины, Филатов чувствует не только крепкое рукопожатие, но и выправку, и какую-то надёжность и уверенность во взгляде. Полковник же продолжает:

– Вершить, говоришь? Мы её все сейчас здесь вершим. И эти дни действительно войдут в учебники истории. А уж как она будет написана, зависит от того, кто сейчас возьмёт верх.

– И от того, кто её будет писать, – соглашается Сергей. – Приятно познакомиться. Меня действительно сильно волнует вся эта ситуация. Это очень похоже на февральскую революцию семнадцатого в Петрограде. Всё вспыхнуло из ничего, а к чему привело? А, главное, кто этим руководил, и кто потом этим воспользовался? Здесь сейчас тоже самое. И, если, президент не предпримет решающих действий, как в своё время наш император, всё может разом рухнуть. А он, судя по всему, не собирается предпринимать? Что здесь вообще происходит на самом деле? Вы ведь в самом эпицентре. Вы должны знать.

– Ребята, сейчас такая обстановка, что вообще трудно знать с полной уверенностью, что происходит в действительности. В администрации действительно какие-то непонятные и непредсказуемые действия. Невозможно понять планы президента. Складывается впечатление, что разные силы и разные сторонники ему советуют с разных сторон, какие действия предпринять, и он колеблется между ними. И вчерашний день тому яркое подтверждение. Были возможности и силы завершить всё разом. Требовалось только волевое решение. В один момент даже сами мятежники, те, кто называют себя лидерами оппозиции, уже поняли, что их дни сочтены, уже были в панике и почти кинулись в бегство. Всё для этого было предпринято, готовили проходы к своим подготовленным автомобилям для выезда в аэропорт, чтобы сбежать на зафрахтованном частном самолёте. И нам об этом было известно. Другие планировали укрыться в здании американского посольства. И об этом мы тоже знали.

– Что же помешало?

– Ещё утром все эти, якобы, лидеры шли в первых рядах так называемого «мирного шествия». Вели массовую толпу к Верховной Раде. Наша милиция перегородила им Шелковичную грузовиками. Здесь всё и началось. Полетели булыжники и бутылки с зажигательной. А наши ребята в ответ только и могли, что свето-шумовыми, да слезоточивым газом. Им даже поначалу из-за гуманности не разрешали водомёты применять. Камазы начали гореть. Толпа стала проявлять всё больше и больше агрессию. Мы заметили, как появились люди с подготовленными автопокрышками. Везде стало полыхать, улицы заволокло чёрным дымом. Разбушевавшиеся молодчики пошли громить всё вокруг, все первые этажи близлежащих зданий. И весь этот «мирный митинг» превратился в беспорядочные погромы… Мы со своей делегацией столкнулись с майдановцами в Мариинском парке, где у нас разбит палаточный лагерь. Ворвались разъярённые, с дикими от ярости глазами, молодчики в спортивках, подожгли несколько палаток. Завязалась драка. А у нас половина женщин. Естественно, в крик, кинулись бежать… Хорошо, беркутовцы быстро подоспели. Нападавшие тут же исчезли, огонь удалось потушить. Вскоре мне сообщили, что в офисе Партии Регионов на Липской тоже подожгли, здание захватили, а спокойного добродушного старичка, который просто занимался там наладкой оборудования, и решил с ними мирно поговорит, они просто забили на смерть палками и обрезками труб… Досталось не сладко и ребятам из «Беркута». Они пытались оттеснить разъярённую толпу, но в ответ получали град камней и горящих бутылок. Всё точно также, как месяц назад в январе. Тогда вообще морозы двадцатиградусные стояли, а их на Европейской площади забросали бутылками и сожгли автобус, где были все вещи, деньги, документы. Мальчишки тогда под градом камней в такой обстановке десять часов находились на морозе. Обычные киевляне потом помогали им – своим защитникам, чем могли, кто едой, кто водой. Приносили одежду, носки… А медики, сволочи, даже отказывались медицинскую помощь оказывать нашим раненым ребятам…