– Да…. Но ведь ты можешь работать после окончания, а в это время получать второе образование, актерское.

– О! – Рассмеялся Ваня, как обычной реакцией на шутку. – Именно так и будет….

– Чего ты смеешься?! Я лично так и буду делать. Мои родители тоже не могут позволить себе оплачивать ту специальность, которой я хочу учиться, но мы договорились, что когда окончу, я пойду на свои заработанные средства туда, куда сам захочу.

– Надо мыслить трезво. И я понимаю, что актерством сильно не заработаешь. А кушать-то хочется…. И куда же ты пойдешь? – С легкой насмешкой спросил он после небольшой паузы.

– На писательский факультет. – Сразу же последовал взрывной смех Вани. – Ты чего?!

– Да,… та… такого даже и нет! – Продолжал он смеяться.

Маселкин обижено взял свое пиво и просто решил не спорить, боясь поругаться.

– Ну, ладно не обижайся. Есть такой, только, мне кажется, по-другому называется, «Сценарный», что ли…. Вот что я тебе скажу, бросай ты эту затею.

– Ты что рехнулся?! Это мечта всей моей жизни!

– Может, так оно и есть, только не будешь ты потом учиться, если сразу не пошел….

– Но родите ли же…. Мы договорились, что….

– Родители твои так сказали, просто, чтобы ты поступил сюда, а иначе сам знаешь, что бывает с теми, кто после школы никуда не поступает…. – И в ответ на свой риторический вопрос, Ваня приложил руку к воображаемому козырьку, отдавая честь, как это принято у солдат. – Армия, друг мой.

– То есть, ты хочешь сказать, что они меня провели?

– Не знаю, Коля. Дело не мое. Но скажу тебе так: если сразу не поступил туда, куда хотел – все, считай что пропало…!

Почему-то после этих слов он залпом допил половину бутылки своего третьего пива, а потом нырнул внутрь кафе еще за одним, оставив Колю наедине со своими размышлениями. Другие не слышали их разговора, не вмешивались, хотя даже если бы и слышали, ничего дельного не сказали бы. «Такой себе народец нынче пошел, ничего им не надо, ничего им не интересно, нет у них мечтаний…. А Ваню жалко. Он продал свою мечту ради денег, хотя не по своим принуждениям, но продал. Он сам прекрасно понимал, что никогда уже не станет актером, он сдался. А этим вообще все равно….», – он оглядел своих знакомых по кругу: «Вот такой себе народец окружает нас, – думал Маселкин, – посредственный….».

Через минуту Ваня вернулся из кафе, принеся с собой вместо пива маленькую бутылку водки.

– Будешь? – Печально, как Гамлет предложил он и, не дожидаясь ответа, стал пить сам, строя планы на будущий вечер или разрушая остатки прошлого….

День Инженера не праздновался как-то по-особенному. Выпивания, концерт в актовом зале, организованный показушниками и заводилами факультета с использованием устарелых въевшихся шуток про изъяны и странности преподавателей, а потом дискотека. На концерт Коля не хотел идти, он и так знал, что ничего смешного там не будет, основываясь на знании тех ребят, которые его делали. Пару тройку парней вечно шумящие, думающие, что они смешнее и талантливее всех на курсе, постоянно выдумывающие какой-то бред, который усердно репетировали и в конечном итоге, они разочарованно вздыхали над очередными фиаско. Но больше всего Коле не нравилось то, что они считали себя творческими людьми, которые выставляют свое творчество на показ перед, как им казалось, необразованными и серыми заучками-инженерами, пришедшие сюда, в принципе, только лишь за знаниями заводского дела. Маселкин идти не хотел, но пошел, увидев, что в актовый зал пришла и Аня Баринова, та, которая смотрела на него на парах. Он не знал, с какой целью она это делала, но интуитивно надеялся, что лишь с одной – из-за симпатии.