Увидев это «чудо исцеления», командир попросил горе-лекаря после завтрака зайти к нему. Там, в палатке, без всякой злобы и особых нравоучений, «парамедику» было разъяснено, что его невероятные «заслуги» на фронте были учтены командованием и он переводится на повышение фельдшером эвакуационного автобуса. Да, начальству виднее, именно поэтому оно и поступает всегда мудро и справедливо.

На сопровождении эвакуированных Рыжий, похоже, несколько растерял свой «парамедицинский» запал, подзабыл некоторые пункты наставления по тактической медицине и вовсе перестал представляться «парамедиком».

Но зато в любое время суток, порою в полной темноте, он научился четко и абсолютно точно считать по головам раненых, наваленных штабелями в проходах, на сиденьях и под ними, без ошибок, быстро и в нужном месте заполнять сопроводительные бумаги и, не глядя, вслепую, расписываться в двадцати местах, размещая при этом документы на любой поверхности.

По бортам, на капоте и на крыше автобуса, помимо тактических знаков быстрого распознавания, которые постоянно менялись то с буквы «Z» на «Черепаху», то снова на «Z», но уже в ромбике, красовался «оберег» в виде белого круга с красным крестом. Почему-то на заводе, в малярном цеху, все были уверены, что эти магические символы уберегут их детище от напастей и невзгод. Что касается невзгод, сказать сложно. Но точно одно: за время своей короткой службы железный Анти-Харон неоднократно подвергался обстрелу «с той стороны» и атакам дронов неприятеля. И только мастерство его водителей, да, возможно, какой-либо специальный автобусный ангел-хранитель каждый раз берегли его и его пассажиров от прямого попадания. Правда, его борта имели неброские, но четко просматривающиеся входные отверстия и отметины от осколков. Да и стекла в нем уже были поменяны по кругу не один раз.

С водителями, а их было двое, автобусу повезло гораздо больше, нежели многим его сослуживцам. Первым был молодой деревенский парень из-под Рязани. И хотя в миру его звали Даней, он незатейливо решил взять себе гордый позывной «Рязань». А что? Он гордился своим краем, а Рязань считал самым красивым и цивилизованным городом в мире, в который, безусловно, мечтали и стремились сбежать все жители его родного поселка. Да и, к слову сказать, ни в каком другом месте Даня до армии-то и не был вовсе. Ну и на самом деле едва ли кто сможет утверждать, что Рязань не красивый и не привлекательный город.

А еще в Рязани располагается лучшее и единственное в России и, пожалуй, что и в мире училище Воздушно-десантных войск. И редкий мальчишка нашей страны не прошел в своей жизни этапа мечтаний о поступлении в эту кузницу голубых беретов.

Даня тоже не избежал такой участи. Правда, многими «мудрыми» взрослыми, которые наперебой рассказывали ему о тяжести, глупости и бесперспективности офицерской службы в данный исторический момент, убедительно указывая на то, что миром правят олигархи и бизнесмены, была посеяна определенная тень сомнения.

Далее с ним произошел один непредсказуемый инцидент, который нанес серьезный удар исподтишка по его мечте. Красивая и некогда горячо любимая девушка Рита, с которой он дружил еще со школьной скамьи и строил взаимные грандиозные планы на будущее про то, как они «и в горе, и в радости, пока кто-то или что-то не разлучит…», в один из зимних вечеров доходчиво растолковала ему, что все их некогда совместно разработанные и согласованные лунной ночью при звездах планы – не что иное, как детский сад мечтательного романтика, за которым нет надежной «каменной стены». И уже на следующий день упорхнула в гнездышко столичного, не очень-то молодого, но респектабельного олигарха, которого знала до этого едва ли неделю. Вероятно, вопрос с «каменной стеной» там был решен существенно лучше.