- Ну, ревную, и что? – признал Игорь чуть более громким голосом, чем следовало. – Почему ему можно в твоем доме жить, а мне нет?

- Потому что он тут ненадолго – исключительно до выяснения обстоятельств, - пояснила Аня. – А ты, если я правильно запомнила, обещался еще много лет меня преследовать. И посели я тебя в своем доме, ты бы первый без спросу ко мне среди ночи завалился, не так ли?

- Ну, это еще бабушка надвое сказала, - смутился Игорь, а Аня хмыкнула:

- А то я тебя не знаю. Вон, смотри, как у тебя мочки ушей сразу покраснели. Зуб даю, ты сейчас себе навоображал всякого, о чем лучше не знать.

- С тобой только воображать и остается, - вздохнул Игорь и уныло уткнул подбородок в колени, забравшись на скамейку вместе с грязными кедами. Аня ничего не ответила на это двусмысленное заявление, только украдкой улыбнулась в бутылку. Игорь был, конечно, тот еще балбес. Но балбес свой, родной. С ним было уютно и спокойно. Не будь он в нее влюблен, Аня бы даже поделилась с ним подробностями сегодняшнего дня – а, точнее, интереснейшей встречей в доме на самом краю Косяковки. Эвери так и не выходил у нее из головы. Стоило закрыть глаза, и сразу представлялся воротник халата, крепкая шея и стянутый старой резинкой хвост. А эти прозрачные глаза за идеально круглыми стеклами… Ах, прямо слабость в животе.

Аня с блаженной улыбкой прищурилась на облака.

- Ты что, влюбилась? – вдруг спросил Игорь, хмуро уставившись на ее мечтательную физиономию.

- Просто задумалась, - соврала девушка, хотя парень попал в точку. И правда, влюбилась. Практически с первого взгляда. Ну ладно, со второго, не суть важно. Но какое все-таки приятное чувство. Интересно, Эверий женат? И если нет, как он относится к вопросу межрасовых отношений? И есть ли какая-нибудь разница между земными мужчинами и лесными жителями? Может, у них все как-нибудь по-другому устроено? Болтал же Игорь что-то про особенность, которую он, мол, только после свадьбы может показать.

Аня с любопытством окинула взглядом мальчишечью фигуру.

- Что ты на меня так смотришь? – Игорь даже смутился от этой пристальности в сочетании со странной улыбкой и блеском в глазах. – И вообще, ты сегодня какая-то не такая. Это все Олег. Он на тебя неправильно влияет.

- Дурачок, - Аня ухватила Игоря за шею и притянула к себе. – Все у меня хорошо. Не ищи особых причин для растройств, когда все и так замечательно.

Она примирительно прижалась виском к его виску и мечтательно глянула на раскинувшийся внизу пейзаж. Солнце начало клониться к закату, и некоторые стекла стоящих на другой улице домов отражали его лучи, слепя глаза. Тополя в Косяковке никто не обрезал, как в городе - превращая в «чупа-чупсы» - и они огромными зелеными шапками нависали над крышами, маскируя городок с воздуха. Большая часть домов в этой стороне была одноэтажной, и с крыши дома Игоря вид открывался потрясающий – ничем не хуже вида с какой-нибудь высотки.

- А помнишь ту ночь в «Высоцком» неделю назад? – вдруг припомнила Аня. – Ну, когда твой друг нас провел? Так красиво было. Я тогда злилась на тебя очень – за концерт на выписке. Не дала ни себе, ни тебе толком полюбоваться. Извини.

- Да ничего, - сказал Игорь. – Я, вообще-то насмотрелся уже: мы с ребятами там неделю бух… гуляли. Все одно, башня почти вся на карантин была закрыта. Просто тебе хотел показать. А ты ворчать стала.

- Дура была, признаю, - покаялась Аня. – Вид с пятьдесят третьего этажа и правда неплохой. Не знаю, может, с какой-нибудь Останкинской башни лучше, конечно. Но с Москвой-то все понятно: столица все-таки, всегда горит огнями. А вот от Екатеринбурга я не ожидала такой красоты. Днем-то ничего особенного, зато ночной вид просто потрясающий. Все эти дорожки фонарей, подмигивающие огни на горизонте, горящие автострады... Особенно необычно было, когда кто-то внизу фейерверк запускал, помнишь? Так странно было смотреть на салют сверху. Глянуть бы оттуда, как город выглядит в новогоднюю ночь: наверное, фейерверки в огромное живое кружево складываются.