— И что, это был один раз? — задаю я осторожно вопрос. Странно, травить человека вплоть до выпуска... что там за секреты были?

— Ну, не один. Она была упертой, а потом уже я не мог остановиться.

Пффф. Ясно. Я на автомате тянусь за водой, которая лежит под рукой, и, открыв бутылку, пью. Не удивлена. Останавливаться он реально ,похоже, не сильно умеет. Чуть заденешь - снесет и размажет. Счастье, что его хоть как-то иногда ограничивает уголовный кодекс. Теперь на мои мучения в институте я смотрю немного под другим углом. Я ведь всего лишь нагрубила ему при встрече, но он устроил мне персональный ад. Даже не буду вспоминать про дальнейшие события.

И как за него выходить-то?

Я точно превращусь в придверный коврик под его ногами, если что.

А ведь потенциально он весьма лакомый кусочек в качестве мужа.

— Так чего тебе сестра-то звонила? — спрашиваю я задумчиво, а он переводит на меня взгляд, от которого у меня волоски все дыбом становятся.

— Издеваешься, Цветкова?

— С чего бы? — меня охватывает растерянность.

— Я на твой вопрос ответил, ты не хочешь ответить на мой?

А-а, вот причина в его резкой смене настроения. Нет, с ним реально как на вулкане. Рванет - сгоришь за секунду.

— Ну, я не планировала в любом случае выходить замуж как минимум до окончания института. Предлагаю поговорить в конце четвертого курса.

“Если тебе еще будет это интересно” — мысленно добавляю я.

— Это не ответ. Бесишь, Цветкова. — резко говорит профессор, и я прикрываю глаза. Все, нервишки вскипели в очередной раз, пар рвется через крышку котелка. Мне кажется, раньше он был как-то спокойнее. Я его довожу?

Он кладет руки обратно на руль и выезжает из гаража. Спустя несколько минут мы в полном молчании выезжаем на дорогу. Я надеюсь, что он начал уже остывать, и думаю так до того момента, как профессор, бросив взгляд на мое задумчивое лицо, нажимает какую-то кнопку и рядом со мной открывается окно.

Дождь врывается в салон на полной скорости и бьет каплями прямо мне в лицо, а я взвизгиваю, закрывшись руками.

— Что за хрень!

—Дико раздражает твое довольное лицо, Цветкова.

— Псих. — шиплю я и тычу в кнопку, закрывая окно. Я вся мокрая, и одежда теперь тоже влажная. И где он у меня довольное лицо увидел, козлина?

— Поговори тут еще.

Я молча вытираю лицо воротником футболки. Однажды я дождусь удобного момента и отомщу ему, ей-богу. Пока я мысленно злюсь, он снова тычет во что-то и возле меня включается печка, а у сиденья подогрев, что заставляет меня поджать губы. Как же меня это воспитание кнутом и пряником достало.

Спустя некоторое время мы, наконец, возвращаемся в город. Почему-то профессор едет немного в другую сторону от дома, где я живу, и я растерянно смотрю, как он останавливается возле какой-то больницы. Что опять? Лечить голову он точно не планирует, меня хочет на органы сдать?

— Ты куда? — спрашиваю я, когда он отстегивается и хватается за ручку двери, чтобы открыть.

— Хочу посмотреть на одно тупое животное. — бросает он странную фразу и покидает салон, выходя прямо под дождь.

Че?

Я странно смотрю за окно, а потом мой взгляд выхватывает знакомую мокрую фигуру у ворот больницы. О, нет, господи. Опять сестра профессора. Мой взгляд опускается ниже, а брови приподнимаются. У нее гипс на ноге? Так вот зачем она звонила. Вот к чему относилось “можешь хоть ползти”. Она просила забрать ее? Что с ней произошло вообще?

Интерес захватывает меня полностью, и я, поддавшись ему, открываю дверь и тоже выхожу наружу.

Заметив нас, она закатывает глаза.

— Боже. — вырывается у нее. Профессор, сложив руки на груди, с легкой усмешкой окидывает ее с ног до головы, затем его рот открывается, чтобы произнести очередную гадость, слава богу, теперь не предназначенную мне: