От ПТСР сложно избавиться раз и навсегда, но можно облегчить симптомы. Моя проблема никуда не исчезала, просто я стала лучше знать, как с ней уживаться. Теперь, когда я проваливаюсь в плохое состояние, я понимаю, что происходит, знаю инструменты, помогающие выйти из кризиса, специалистов, к которым можно обратиться в любой момент.

Принять ситуацию мне помогла работа с психологами. Я перестала считать себя недочеловеком и даже полюбила свою жизнь со всеми побочками. Cпустя 40 лет я стала понимать, что со мной происходит. Я перестала скрывать это от близких. Для многих, кто знает меня долгие годы, это стало открытием. Последствия травмы – это тяжкая ноша, которую можно немного облегчить, если перестать скрывать, что с тобой происходит.

Комментарий психолога Марины Травковой:

Реакция на стресс, наступающая сразу после события, еще не означает развития травматического расстройства. Стрессовые реакции – это нормальная реакция на ненормальные обстоятельства. Реакция на стресс не требует госпитализации или медикаментозного лечения. Гораздо важнее социальная поддержка: безопасное место и условия, в которых можно прийти в себя.

Но если у вас появились страх выходить на улицу, ночные кошмары, бессонница, флешбэки, апатия, потеря аппетита и резкая потеря веса, невозможность концентрироваться на чем-либо, плаксивость – это тревожный сигнал. Для постановки диагноза ПТСР или кПТСР (комплексное посттравматическое стрессовое расстройство) должно пройти некоторое время. Опирайтесь на самочувствие «до» и «после» события. Если «после» сложно совместимо с социальной жизнью – это повод для обращения к специалисту.

Друзья и знакомые часто восхищаются моим жизнелюбием, гедонистическим подходом почти ко всему, коммуникабельностью и умением создать праздник. Мне и самой трудно поверить, что титаническими усилиями я создаю нечто легкое и воздушное.

Травма повлияла на мой образ жизни. Каждый день – это усилие.

Многие вещи даются мне с большим трудом. На простую задачу я трачу огромный запас энергии. Мне нужно больше времени для отдыха, чем моим знакомым.

Каждое утро я заставляю себя встать с кровати и начать какие-то привычные действия, как чистка зубов или приготовление завтрака. Я веду с собой диалог, договариваюсь, иногда требую что-то делать, а иногда плачу, что не могу просто жить.

Необходимость ответить на телефонный звонок, сообщение, электронное письмо кажутся мне непреодолимой задачей. Обычный выход из дома требует особых усилий, даже если это просто поход в ближайший магазин. К нему я готовлюсь с момента пробуждения, когда вспоминаю, что сегодня опять надо куда-то выходить. Я люблю писать, но этот текст дается мне с большим напряжением. Дело не во вдохновении, как у многих авторов. Я не могу собрать воедино свои мысли. Они похожи на прыгающие ртутные шарики разбитого в детстве градусника.

Я ненавижу телефонные звонки. Для меня это внезапные звуковые взрывы в тишине. Они действуют как электрошок. Я погружаюсь во мрак, остаюсь без воздуха и света.

– Алло, здравствуйте! Вы хотите первой узнать о нашем суперпредложении?

– Пошли вы к черту! Туда, где я только что побывала, – хочется ответить.

Через какое-то время приходит понимание, что это просто звонок.

Комментарий психолога Елены Миськовой:

Психика вытесняет травматическое переживание в своего рода «капсулу», чтобы помочь выжить после травмы. Но когда в нее вторгаются резкие звуки или образы, чем-то неуловимо, ассоциативно напоминающие ситуацию в момент или до травматического события, они становятся триггерами. Нервная система активируется. Острое переживание или ощущение как будто прорывается из прошлого в настоящее.