Ох я бы сейчас как следует вмазала по нахальному рту, из которого извергаются гадости, но не могу, увы, в кандалы закована.

Я не злопамятная и не стерва по жизни, только ради этого упыря сделаю исключение. Если не врежу, то намешаю в чай пургена перед важной бизнес встречей.

— Ты бред какой-то несёшь! Всё, что только что наплёл — ерунда полная. Я гид. Переводчик. Работаю в сфере туризма.

— Ха, по тебе не скажешь! На шлюшку похожа, — со смешком выдал, я закипела не хуже чайника.

— А ты всегда такой джентльмен в кавычках? У тебя что низкая самооценка, что ты девушек оскорбляешь?

— Заткнись, — резко крутанул руль, я полетела вперёд, чуть не стукнувшись лбом о приборную панель. Он меня поймал, придержав. — И водишь ты как эпилептик.

— Сучка! За резкость сорян, я впопыхах просто.

— Так и куда мы летим, кто звонил, если не секрет?

— Мой отец.

— И что? А кто твой отец?

— Важный человек. Очень важный, влиятельный, серьёзный. Если ты ему не понравишься или разозлишь, он и мокрого места от тебя не оставит. У него хобби есть, знаешь какое?

— Ну и какое?

— Людей в бетоне закатывать.

— Ты брешешь. Твой отец бандит что ли, криминальный авторитет?

— Хуже, — адресовал опасный взгляд. — Прокурор.

***

— Генеральный прокурор, — с особым уважением в ледяном голосе добавил.

Я сглотнула, вдохнув поглубже. Панически вцепилась в сидушку кресла, вероятно побледнев.

Прокурор… Да ещё и генеральный!

Влипла ещё пуще. Теперь на полном серьёзе начала жалеть, что связалась с Сарбаевым. Нужно было просто сбежать из клуба, а я накуролесила так, что теперь у меня не просто большие, у меня гигантские проблемы.

— Я-ясно, — проглотила сухой ком в горле, — значит, мы едем к нему? И зачем?

— Не знаю. Сказал, семейный совет, быть немедленно.

Похоже, действительно личность важная, раз сынок оторопел, стоило увидеть номер на экране. Слышала, на востоке действуют строгие традиции в отношении семьи. Главу семьи боятся, почитают, уважают.

— А я тут причем? Что ты со мной будешь делать в таком виде?

Я не хочу быть закатанной в бетон! А если его папаша увидит меня в полуголой в лохмотьях и я оскорблю его честь своим явлением?

— Не надо! Не вези меня к своим родным! Лучше выброси где-нибудь на обочине, задави! — поднимаю панику, завывая сиреной.

— Ашш! — выругался вдруг на своём языке. — Голова от тебя кипит. У тебя рот хоть вообще затыкается?

— Не-а, я болтушка по жизни, люблю потрындеть, — обрадовала демона.

О, идея! Буду вести себя как полная оторва, чтобы Селим пожалел, что со мной связался. Не выдержав, быстро от меня избавился.

— Херово, — выпустил струю дыма в окно. Курит уже вторую сигарету. — Придётся принять меры.

— В каком смысле? Рот скотчем заклеишь?

— Не угадала, — пошло шлёпает себя ладонью по мощным бёдрам. — Трахом в ротик буду наказывать, чтоб сил на болтовню совсем не оставалось. Обещаю тебе, Олечка, станешь у меня примерной и покладистой, будешь по струнке ходить, как рабыня перед хозяином.

***

— Сидишь здесь тихо, не высовываешься, — царским тоном отвешивает приказ, заглушая двигатель.

Ага, щас прям.

Буду делать с точностью всё наоборот, чтобы его бесить.

Селим припарковался возле здоровенного особняка с высоким забором из дорогого камня.

Масштабы владения впечатляют. Кругом камеры понатыканы, охранники бдят на каждом шагу, плюс ко всему мы въехали в частный сектор, какой-то элитный, на окраине города.

Въезд сюда строго по пропускам, но Сарбаева, естественно, с поклоном пропустили, стоило только охраннику увидеть блатные номера и грозный, мчащийся на всех парах Хаммер.

— Иначе, отец придёт и в бетоне…