Четыре секунды на вдох, семь не дышать, восемь на выдох.

Я дышу по науке и думаю, думаю и дышу, но ответов не нахожу.

Мы с Кински сидим в небольшом кабинете для переговоров, ждем наших инвесторов.

— Сегодня один из лучших дней в моей жизни, — признается воодушевленно Алекс.

С самого утра он на подъеме. Постоянно улыбается и напевает себе под нос какую-то задорную песенку.

Наблюдая за его весельем, я познаю новые грани стыда. Их оказывается немало.

Зак Тернер приходит на встречу один. Бодрый и шумный, как обычно. Заказывает для всех воду, кофе и бутылку шампанского.

— Будем праздновать! — обещает, открывая ноут. — Это наш стандартный договор. Читайте и задавайте вопросы, если что-то непонятно.

На большом жидкокристаллическом экране на стене появляется текст. Я пробую читать, но строчки прыгают, смысл не воспринимается. Мне ничего непонятно, но вопрос только один: почему с нами нет Белецкого?

— Гэри с Айрис скоро будут, — говорит Зак, словно прочитав мои мысли. — Эти гуляки проспали! После ресторана мы еще в клуб поехали, потом в бар. Отлично погуляли! Покурили травки и набухались.

Он хохочет. Как ни в чем не бывало рассказывает, как Айрис, нюхнув кокса, отжигала на барной стойке. Как они познакомились с какими-то веселыми колумбийцами, курили с ними забойную травку, а потом их всех дружно накрыло…

Алекс слушает с интересом, смеется. Я впиваюсь глазами в рандомно выбранную строчку договора и словно замерзаю изнутри. Мне противно это слушать. Я не хочу знать, как весело и кайфово бывает Белецкому с кем-то вместо меня.

Понимаю, что не имею никакого права злиться на него и тем более ревновать. Прошлую ночь я провела с парнем, который меня любит, а Гарик провел ее с влюбленной в него Айрис. Мы друг другу никто уже давно. Почему же я злюсь и ревную? Шесть месяцев жила без этих отравляющих чувств. Полгода! Два вечера общения, один медленный танец — и снова здравствуйте!

Игорь и Айрис приходят перед самым подписанием. Вместе. Оба сонные, мятые, явно с перепоя. Айрис одета вызывающе, словно только что вышла из клуба. Выглядит безобразно сексуально и явно еще под кайфом. Белецкий любезно отодвигает для нее стул, интересуется, что ей заказать. Она хихикает и просит двойной аспирин в шампанском. Зачем он притащил ее сюда? Ей бы не помешало покиснуть в ванной, а после хорошенько выспаться. Устроили тут балаган. Прям бесит!

— Айрис у нас тоже что-то подписывает? — спрашиваю я язвительным тоном, ни к кому конкретно не обращаясь. — Или она в свой выходной пришла посмотреть, как другие работают?

Все замолкают. Видимо, с язвительностью я переборщила.

Я поднимаю глаза и в упор смотрю на Белецкого. Даю понять, что вопрос предназначен ему. Злюсь и даже не пытаюсь это скрыть.

— У ассистентки руководителя график ненормированный, Эрин. Ты же сама ввела это правило в свое время. Все уже забыла? — он зыркает и отражает мою злость своей.

— В мое время обдолбанные ассистентки не вваливались на деловые встречи в кожаных шортах, — выпаливаю я по-русски, чтобы понял только он. До этого мы все разговаривали на английском.

— Какие интересные претензии, Арина! С хера ли? Кто-то недостаточно старался ночью, и у тебя плохое настроение? Ты решила всем его подпортить?

Его беспардонные вопросы действуют на меня, как горящая спичка на бензобак — внутри я взрываюсь!

— Кто дал тебе право говорить со мной в таком тоне?! Разве я сказала что-то обидное лично тебе? Всего лишь спросила, почему на важной деловой встрече твоя помощница выглядит как невменяемая шлюха. У тебя испортился вкус на ассистенток, Игорь! Подумай об этом, когда тебя совсем отпустит.