– Видел твои емейлы. Там все хорошо, но есть еще нюансы – хотел тебе лично показать.

Он подвигает ноут ближе ко мне и придвигается сам. Открывает таблицы расчетов, начинает что-то объяснять. Я смотрю на цифры – они кружатся и танцуют. Голос его хриплый прямо над ухом, апельсины эти пахнут и пахнут.

– Понимаешь? – спрашивает Белецкий.

– Угу, – вру, глядя на него большими честными глазами.

Ничегошеньки не поняла!

– Как вы с Кински считали, не учитывая очевидные риски? Ладно ты без опыта, но он чем думал? Он же со мной три года работал!

Игорь фыркает недовольно, я тушуюсь. Он вроде как на Алекса наезжает, а мне и за себя неловко от того, что туплю на каждом шагу.

Игорь объясняет дальше. Определенный смысл я улавливаю, но вряд ли что-то запомню. Сменил бы туалетную воду, что ли!

– Какая-то ты рассеянная, – замечает Гарик. – Кофе хочешь?

– Ой, да! Не пила еще. Специально выехала пораньше, а на заправке кофемашина сломалась. А в кофейню не успевала заехать, – тараторю.

Хорошо, что на простые бытовые темы говорить еще способна. Почти час угукала и кивала словно немая.

– Идем. Посидим на открытой терраске. Там погода хорошая, – говорит Белецкий, захлопывая ноут.

Я резко встаю, намереваясь поскорее выйти из кабинета. Правая шпилька цепляется за ножку стула, нога подворачивается. Потеряв равновесие, я начинаю падать и хватаюсь одной рукой за воздух, а другой – так получается – за Игоря. Он мгновенно понимает, что происходит, подхватывает меня и прижимает к себе.

Вот мы и обнялись.

Как же от него приятно пахнет!

Сердце пропускает удар. Второй…Тело обмякает. В глазах пелена, вместо мозга апельсиновое желе.

– Упс, – ляпаю, упираясь ладонями в твердую мужскую грудь.

– Что такое? Тебя ноги не держат? – усмехается Гарик, ведя рукой вверх от талии и сминая тонкую ткань блузки.

Я вижу, как напрягается его челюсть, как дергается кадык, когда он судорожно сглатывает. Мое сердце заводится и стучит быстро-быстро. Адреналин запускает в теле странные реакции. Острые, жаркие.

– Оступилась, – ежусь и отталкиваюсь.

Игорь отпускает, поддерживает под локоть.

– Знаешь что, поехали-ка, накормлю тебя вкусным завтраком.

Я киваю, не понимая своим желейным мозгом, что правильней было бы отказаться.

Следующие полчаса окончательно меня расшатывают.

Сначала мы спускаемся в лифте, затем садимся в его «Теслу». Два сильнейших триггера запускают череду ярких воспоминаний. С лифта у нас все началось, а в его машине чего только не было. Было все! Едва ли не чаще, чем в спальне. Мы вечно не могли дотерпеть до дома.

Семейный итальянский ресторанчик, в который мы приезжаем, так и вовсе для нас знаковый: в нем мы ужинали перед тем, как решили встречаться по-настоящему и перестать только изображать влюбленных.

Почти год прошел.

Мы сидим на уютной террасе. Полдень. Солнышко яркое, но не жаркое, еще не припекает – всего-то апрель. Игорь что-то печатает в телефоне, я допиваю вкуснейший капучино. Никто не готовит этот вид кофе лучше итальянцев. Это их гордость. Как пицца, соус песто и паста, которой я только что объелась. На нервах слопала огромную порцию. Теперь тяжело дышать.

– Ради такого завтрака стоило встать в пять утра и четыре часа ехать, – пытаюсь пошутить. – Теперь можно не обедать и даже не ужинать.

– Ты ешь раз в день? Тебя скоро ветром сдувать будет, – говорит Гарик, отрываясь от телефона.

Я обиженно поджимаю губы: на комплимент не похоже. Мелкой и худосочной я была всегда, но за последние полгода и вправду исхудала.

– Нормально я питаюсь! Просто в моей жизни слишком много всего происходит, и это сказывается на весе, – оправдываюсь как-то криво. – Ты, кстати, тоже похудел!