Видела я, как именно он завязал. Вот буквально вчера вечером в старом парке.

Воспоминания неприятно задевают за живое…

– Бедовый он, конечно, с ним с детства одни проблемы. Не о таком муже я для тебя мечтала… Но папа так решил. Значит, тому быть, и поделать с этим мы ничего не можем, – тяжко вздыхает.

– А что стало с той девушкой в итоге? Беременной. Где она сейчас?

– А вот этого никто не знает. Якобы Нодар то ли убедил ее, то ли откупился. То ли… Господи, прости душу мою грешную, – крестится, как обычно, когда думает о чем-то нехорошем. – Будем надеяться, что с ней все в порядке.

Неужели Ратмир на самом деле мог кого-то изнасиловать?

Может ли этот парень быть до такой степени жесток?

И тут же понимаю – может. Он может многое. И от этого еще страшнее.

– Ну и? Чего вы здесь копаетесь? – входит в мою спальню отец, и мы с мамой разом замолкаем. – У нас поезд через час. А за тобой, Анна, уже пришли.

– Кто пришел? – снова ощущаю, как от лица отливает кровь.

– Ратмир. Он внизу ждет. Поможет донести твои вещи. Живее давайте, жду через пять минут в гостиной, – и уходит, а цепляюсь в плечи мамы, словно она способна хоть что-то сделать.

– Мам, я не хочу! Я не выйду к нему! Нет, ни за что!

– Выбора нет, дочь. Отец уже все решил. Будь послушной, не перечь Ратмиру, слушайся Тамару и Нодара и все будет хорошо.

– Да не хочу я быть послушной! – выхожу из себя. – Устала! И ладно отец, но он, этот ублюдок, он мне никто! Даже после свадьбы никем останется! Я его не выношу!

– Тщщ, ты чего кричишь? – пугается мама. – А если Ратмир услышит? Или на дай бог отец?

– И пусть слушают! Пусть знают!

На самом деле все это только пустая бравада. Это внутри я смелая, а перечить папе вслух язык не повернется.

Восемнадцать лет я жила вот так, перечеркнуть махом строжайшее воспитание просто невозможно.

– Ань, и еще мой тебе совет, как матери – порви уже с этим несчастным мальчиком как можно скорее. Все равно ты выходишь замуж и придется рано или поздно это сделать.

– Но как, мам? Я не могу. Я же… люблю Ромку. Наверное…

Услышав мои слова мама едва заметно улыбается. Как улыбается умудренная опытом женщина, которая прожила жизнь и знает что-то такое, чего еще не знаю я.

– Это не любовь, дочь. Привязанность, дружба, симпатия, но не любовь. Когда любишь – по-настоящему, до боли, до слепоты, сомнений нет. Нет никаких пауз и "наверное". За ним ты и в огонь и в воду, несмотря на все препятствия и запреты. И тебе будет все равно какой он, что о нем говорят другие. Ради него ты будешь способна на все. Увы, это не Роман. Тебя большая любовь еще впереди ждет.

– Да как же ждет, если я скоро замуж за этого монстра выхожу!

– Никто не знает, как жизнь повернется. Никто не знает… – говоря это она словно не здесь, а где-то далеко в прошлом. И будь больше времени, я бы расспросила, а была ли у мамы такая большая любовь. Но времени нет, я уже слышу внизу нетерпеливое покашливание отца.

– Пора! – благословляет мама. – Ничего не бойся. Не перечь будущему мужу, но и не позволяй вытирать о себя ноги. Как сразу себя поставишь, так всю жизнь и проживете.

Спускаюсь вниз, таща за собой чемодан с вещами. Специально не смотрю на человека в черном, который ожидает меня у распахнутой двери. Настраиваю себя, что скоро эта ссылка закончится, родители вернутся и я снова окажусь дома. Хотя бы до свадьбы. А потом… там видно будет.

– Давай-давай, Анна, шевелись, – поторапливает отец, и я ускоряю шаг.

Преодолев ступеньки, пересекаю гостиную.

Юнусов смотрит на меня. Пристально. Я чувствую это каждой порой, каждой своей клеточкой. Против воли все-таки поднимаю на него глаза и наши взгляды сталкиваются словно две огромные смертоносные кометы.