А потом я вижу вдали, среди гущи деревьев, приближающийся силуэт. И холодею.

Это он. Ратмир. Он как-то узнал о нашей встрече и идет, чтобы увидеть все своими глазами.

Теперь отец точно обо всем узнает. Мне не жить...

Представляю, как он увидит нас. Как мгновенно озвереет. Возможно, даже побьет Рому и не исключаю, что достанется и мне. Мы помолвлены, пусть и насильно. Он не простит...

Но то, что произошло дальше, повергло меня в настоящий шок.

– Ты чего это? Просто как статуя застыла. Привидение увидела? – спрашивает Рома, явно не понимая, что происходит.

– Тише! Тише, пожалуйста! – закрываю ладошкой его рот и толкаю в гущу кустарника. – Молчи!

– Да что…

– Тщщщ!

Юнусов шагает неспешно, словно никуда не торопится. Неизменная кожаная куртка обтягивает выдающиеся мышцы рук.

Я безбожно солгу, если скажу, что с приходом моей к нему ненависти он стал мне противен и внешне. Нет. Ратмир красив. Той агрессивной красотой хищника, что заставляет меня отводить от него взгляд, а других девчонок вздыхать, мечтая, чтобы он обратил на них свое драгоценное внимание.

– Это из-за него ты так? – шепчет Рома, увидев-таки непрошеного гостя. – Боишься, что твоему отцу о нас настучит?

– Конечно! Он же неподалеку от нас живет! Вдруг расскажет, – ляпаю первое, что приходит в голову. Не сейчас же про свадьбу говорить!

Юнусов замедляет шаг, а потом вовсе останавливается. Прямо напротив нашего укрытия!

И без того небьющееся сердце просто ухает кубарем в непроглядную пропасть.

Почему он встал?

Ищет нас?

– А вот и я-я-аааа! – Олеся, девчонка из моего университета, появляется словно из ниоткуда. Обвивает шею Ратмира руками и звонко чмокает в торчащую из-под ворота кожаной куртки шею. – Прости, что долго. Отбегала за самый дальний кустик, тот вишневый коктейль явно был лишним, – снова хихикает а потом охает, когда Юнусов резко разворачивает ее на себя и грубо впивается в окрашенные алым губы Олеси.

– Ого! – раздается завистливое в мой затылок, но я слышу Рому словно сквозь толщу воды.

Этот поцелуй… он словно разбудил во мне что-то такое… Такое непонятное, неизведанное ранее. Глубинное.

Мне даже юбку до колен запрещает носить – только ниже. А сам…

И он же женится скоро. Женится на мне!

Разве… разве так можно?

Разве так порядочно делать?

Я пытаюсь валить все только на одну ярость, но вот здесь я себе как раз лгу – меня задел их поцелуй. Задела их непритворная страсть, о которой я читала разве что в книгах.

– У меня машина там стоит. Пошли, – хрипло приказывает Ратмир и, не слушая никаких возражений, берет руку девушки в свою и ведет ее, разомлевшую от ласк, в глубь парка, к дороге.

Я провожаю их взглядом до тех пор, пока меня не приводит в чувства Рома.

– Эй, Ань! Отомри уже. Они ушли, бояться больше нечего.

Оборачиваюсь на него, смотрю на его тонкие, чуть обветренные губы и вдруг думаю о том, разве я хотя бы раз таяла в руках Ромы настолько…

Да, у нас никогда и не было таких поцелуев. Но разве я их когда-нибудь по-настоящему хотела?

– А зачем он ее в машину повел? Домой отвезет, что ли?

– Ага, именно для этого и повел, – ухмыляется Ромка, и до меня, наконец, доходит...

Так они там собрались... Щеки вспыхивают, и я отворачиваюсь, чтобы это осталось незамеченным.

Выбираясь из кустов и снимая с себя веточки и опавшие листья, продолжаю прокручивать в голове увиденное. И недоумевать от того, почему мне было неожиданно больносмотреть на них. Больно думать о том, что же будет там, в его машине.

Почему?

– Везет же кому-то, – вздыхает Рома, явно намекая на фартового Юнусова. – И что девчонки в нем только находят? Он же осел! Только и гордится денежками и связями своего папаши. И горой мышц, которые заменяют серое вещество. Ни одна нормальная бы никогда с ним не связалась. Да?