Король тихонько присел на край кровати у изголовья жены. С нежностью он смотрел на лицо угасающей Майи, словно пытался запечатлеть в своей памяти столь дорогие его сердцу черты. Он осторожно взял ее безжизненную руку и нежно прижался к ней губами. Голова короля поникла и, прижавшись всем телом к Майе, он прошептал:

– Родная, любовь всей моей жизни, прошу тебя, не покидай нас! Я готов отдать свое царство в обмен на твою жизнь.

Шуддходана тяжело выдохнув воздух, и с сожалением в голосе добавил:

– Знать бы еще кому…..

Он потянулся ко лбу Майи для поцелуя и в этот момент вдруг осознал, что все кончено. Его любви и семейному счастью пришел конец.

На его глаза навернулись слезы. Он прикрыл руками искаженное горем лицо, стараясь скрыть свою слабость от проницательного взгляда, лежащего рядом Сиддхартхи.

Первый раз в жизни, он дал волю слезам, выносящим из глубин его души, безмерную боль постигшего его несчастья. Ребенок тоже почувствовал постигшее их горе. Малыш громко заплакал. Маленькая головка Сиддхартхи, покрытая черным пушком, делала попытки оторваться от подушки, но еще слабая шея не хотела поддаваться. Захлебываясь пронзительным криком, Сиддхартха продолжал тянуться обеими ручками в сторону своей бездыханной матери. В воздухе витало дыханье смерти, и безудержный плач двух, убитых горем коронованных мужчин отскакивал эхом от стен, погруженного в сон дворца.

В лучах заходящего солнца, на водной глади реки плавно качался украшенный разноцветными цветами, плот. На нем лежала мертвая Майя. Ее нежный, безжизненный лик утопал в благоухающих белых розах. Она была одета, как и подобает королеве, отправляющейся в свой последний путь…. По берегу реки ветром разносился женский плач..

Шуддходана стоял у кромки воды, держа на руках, завернутого в кружева, сына. Сиддхартха проявлял беспокойство и капризничал. Чуть подальше от Шуддходаны виднелась фигура все еще беременной Праджапатти. Ее лицо, наполовину было прикрыто вуалью, скрывающую ее заплаканные глаза. Рядом с ней стояла их дочь Сундара. Чуть поодаль стояла толпа из родственников и придворных.

Течение реки медленно уносило в последний путь плот с любимой всеми королевой. Он увлекал за собой плавающие на воде венки живых цветов, украшенные, мерцающими свечами.

Шуддходана, был похож на каменное изваяние. Горе утраты изменило его до неузнаваемости. Видно, что Шуддходане непросто было скрывать от подданных свои чувства. Королевский чин заставлял его, даже в таком тяжелом случае, держать себя в руках.

Вдруг, совсем близко от его лица, пролетела огромная летучая мышь. Король вздрогнул от неожиданности и испуга. Он, словно коршун, распластавший крылья над своим гнездом, машинально прикрыл своим телом, напуганного младенца.

– Пошла вон, смерть – воровка. – крикнул он вслед ни в чем не повинному животному. Шуддходана с детства не мог терпеть летучих мышей, зловещий вид которых, ассоциировался у него с потусторонним миром.

Сиддхартха зашелся в плаче. К ним подошла пожилая няня, и Шуддходана, нехотя передал ей в руки, плачущего младенца. Провожая их взглядом, он увидел Праджапатти. Король заметил, что с ней творится что-то неладное. Шуддходана, быстрым шагом направился в ее сторону. Стоящие на его пути придворные расступались, уступая ему дорогу. На лице Праджапати появилась гримаса боли. Шуддходана приблизился к ней вплотную и, грубо взяв ее за локоть, склонившись к ее уху, спросил:

– Что происходит? Вам плохо?

– Похоже, у меня отходят воды, Повелитель, – извиняющимся голосом промолвила она. Шуддходана, закатив глаза к небу, произнес: