Я открыла было рот, чтобы вызвать Борисова в коридор и высказать ему всё, что думала о подобной выходке, но меня перебил папа.

- Алиса, подожди, пожалуйста, пару минут, нам с Вадимом Викторовичем нужно поговорить.

Он кивнул на дверь, показывая, что ждать мне придётся снаружи.

- Хорошо, папа, - ответила я ровным голосом, повторяя про себя, как мантру, что отцу нельзя волноваться.

На сердце было неспокойно. О чём так долго можно разговаривать со своим врагом? В том, что Борисов – враг моей семье, я ни секунды не сомневалась. Что он задумал? Зачем отец согласился на эту встречу? Я ведь сказала ему, что всё улажу.

Я ходила по больничному коридору, каблуками отсчитывая секунды. Наконец открылась дверь отцовской палаты, и оттуда вышел Вадим. Я немедленно бросилась к нему, намереваясь высказать всё, что накипело во мне.

Он тоже двинулся ко мне, перехватил мне руки и закрыл рот поцелуем. Я оставалась равнодушной лишь несколько мгновений, а затем начала отвечать ему.

Казалось, Борисов ждал именно этого, потому что почти сразу же отстранился.

- Отлично выглядишь, Лисичка, - прошептал он мне на ухо и, улыбаясь, двинулся к выходу.

Я растерянно смотрела ему вслед. Почему он назвал меня Лисичкой? Зачем отец рассказал Вадиму о моём детском прозвище? Это ведь только для членов семьи. Или это не отец? Я вспомнила, что Борисов уже как-то называл меня так…

Тогда откуда он узнал? Что вообще происходит? И главное – зачем он приходил к отцу?

Я осторожно открыла дверь в палату. Отец сидел, откинувшись на подушки, и о чём-то размышлял. Увидев меня, он улыбнулся. Как мне показалось, натянуто. Значит, не расскажет. Но я всё-таки решила попробовать.

- Пап, зачем приходил Борисов?