Опираюсь на локти и нависаю над хмурым лицом Гектора, в глазах которого бушует самый настоящий шторм, превращая его зеленую гладь в темные нефриты. И они грозят мне жестокой расправой. Но мне нравится эта ярость во взгляде. Она притягивает меня к нему, как лайнер к черным рифам. И столкновение уже неизбежно.

Наши губы в миллиметре друг от друга, дыхание схлестывается в единый порыв, и я готова пойти ко дну, прижавшись поцелуем к его плотно сомкнутым губам. Провожу вдоль языком, требуя от него реакции, желая проглотить его стон, попробовать, какой он на вкус, когда не контролирует себя. Порочный, дикий и мужественный.

Однако получаю лишь противный скрежет зубов.

— Какой же ты упрямец, Гектор, — шепчу и игриво облизываю уголок его губ. — На тебе сидит девушка в одной рубашке и жаждет поцелуя. Ради приличия можно и не быть черствым сухарем.

— Да рядом с тобой любой мужик усохнет, — от его грубоватого ровного тона позвоночник простреливает мелкая дрожь, завладевая всем моим телом.

Неприступный мерзавец включается в игру. Черт. Дыхание сбивается, а бедра сводит от искрящей истомы. Хочу его глубоко внутри. Но Форкс каким-то чудом возвращает себе самообладание, уничтожая мой настрой в жалкие щепки. С трудом сдерживаюсь, чтобы не схватить его за плечи и не вытрясти из него его гребаную солдатскую выдержку.

Проклятье. Из этого не выйдет ничего хорошо.

Однако все же напоминаю себе, что сегодня я на коне и есть более приятные методы, которые отлично подходят для управления мужчинами.

Кнут — это по его части, я же выбираю пряник.

— Как грубо, — щелкаю пальцем ему по носу, и получаю очередной гневный взгляд, стегающий как хлыст. — Давай проверим, насколько вдохновляющей я могу быть, — пробегаюсь языком по верхней губе, одновременно опуская руку между нами и через мгновение обхватывая сквозь боксеры его окаменевший член. — Вау, такой длинный, — глухо произношу я, а желание почувствовать больше провоцирует сильнее сжать мужскую плоть пальцами.

— Блядь, — едва не стонет он, когда его кадык нервно дергается от моего прикосновения. — Прекрати, Мерф, — сменяет холодную выдержку на волчий оскал, но я не прекращаю изучать желанный трофей. — Ты бессовестная стерва, — сдавленно цедит Форкс с испариной на лбу. — Убери руку от моего члена. Сейчас же.

— Не будь занудой! — но все-таки я убираю руку, и Гектор облегченно выдыхает. Вот только он рано расслабляется, покидать его теплое тело я не собираюсь.

И в доказательство своих намерений устраиваюсь поудобней, наблюдая, как он мгновенно возвращается в напряжение, скользя по мне оценивающим взглядом. Дошло наконец. Он изучает меня с притворным равнодушием. Притворным! Потому что его вздыбленный пах выдает своего хозяина с потрохами.

— Завтра же привезу твои вещи, моя рубашка смотрится на тебе ужасно.

— Я могу избавиться от нее, — пальчиками расстегиваю верхнюю пуговку.

— Нет! — резкий протест, сквозь который я слышу, как он до скрипа сжимает в кулаке простынь. — Оставь, все не так уж плохо, — сглатывает.

— Как хочешь, — воркую я, равнодушно пожав плечами. — Но я все же избавлюсь от ненужной вещи. Что ты там говорил про трусы? — прикусываю губу, изображая задумчивое выражение лица. — Ах, да! Ты сказал, что мне не удастся стянуть с тебя их, — мстительно прижимаюсь к нему бедрами, в полной мере ощущая между ног твердый бугор.

Гектор качает головой, с трудом глотая горькую усмешку.

— У тебя слишком дурное поведение, девочка, и лучше бы тебе убраться из моей комнаты, пока не поздно. 

— Тебе нужно лишь сказать мне код, — медовым голоском протягиваю я, нарочно царапая кубики на его стальном прессе, который подрагивает как от короткого замыкания.