Хотя, с другой стороны, он всего лишь мужчина, так почему бы мне не покрутить им в своих интересах?

«И не стыдно вам, мисс О Доннелл?» — ворчит моя забытая совесть.

Ведь связанный и с закрытыми глазами он выглядит совершенно невинным, да и к тому же беспомощным.

Между бровей нет привычной угрюмой морщинки, а из его рта не вырываются колкости, которые делают этого мужчину невыносимым.

Вдобавок от меня не ускользает и след усталости на мужском лице, причины которой кроются в алкоголе и бессонных ночах. А синяки под глазами лишь подтверждают мои догадки.

Я знаю, что он много пьет. Но зачастую алкоголь лишь повод убежать. Вот только от чего? Или кого? Сам от себя? От реальности? Или от болезненного прошлого? А возможно, отпечаток боли еще слишком свежий, и бежать бесполезно. Оттуда и вытекает его хладнокровие и грубость. Мне знакомо это. Так проще.

Неожиданно для себя, я сажусь на край кровати и запускаю пальцы в его взъерошенные волосы, позволяя себе провести по золотистой копне и почувствовать их мягкость.

Пальцы сами перемещаются на его спокойное лицо, медленно изучая острые черты и едва заметный рубец на переносице. Скользят вдоль приоткрывшихся губ, ловя на себе теплое дыхание, и обжигаются о грубую щетину.

— Ну почему мы столкнулись при таких обстоятельствах? — едва слышно произношу я, и моя рука соскальзывает на его крепкую шею.

Вроде бы такой невинный жест, но в то же время это так интимно, что от волнения у меня перехватывает дыхание.

С минуту я замираю на нем взглядом, ощущая в груди усиливающийся трепет, прежде чем поддаюсь  безрассудному порыву поцеловать. И стараясь не обращать внимание на гулко бьющееся сердце, я склоняюсь и прикасаюсь к неподвижным губам своими. Осторожно. Мягко. Позволяя себе познакомиться с терпким вкусом и жесткостью спящего мужчины.

Мне хочется большего.

Нежно обхватываю его нижнюю губу, затем медленно завладеваю верхней, через мгновение сладко выпуская на свободу. Проклятье... Тяжело сглотнув, я прикрываю глаза, едва не задыхаясь от нарастающего возбуждения.

Нет. Это уже слишком. Игра в одни ворота, и я забиваю сама себе.

Выпрямившись,  не сдерживаю слабую улыбку, но заставляю себя больше не делать глупостей.

Интересно, разозлит ли его, когда он узнает, что я воспользовалась им в столь беспомощном положении?

Да. Меня бы разозлило. В плане контроля мы похожи.

Но поцелуй работает, и спустя долгую минуту мой спящий красавец подает первые признаки пробуждения. Я даже склоняюсь ближе, чтобы не упустить ни единой его эмоции.

Минутное помутнение вмиг вытесняет азарт, разогревающий мою кровь как маленький моторчик. И я очень надеюсь, что мистер Форкс оценит по достоинству мои методы воспитания.

— Какого… — хрипит он, приподнимая голову, но она обессиленно падает обратно на подушку, а на лице появляется мучительная гримаса.

Видимо, немного переборщила со снотворным.

— Доброе утро, милый, — воркую над ним, ласково поглаживая его пальцами по щеке.

Чувствую, как моих губ касается торжествующая ухмылка.

— Проклятье, — бормочет он, поднимая тяжелые веки.

— Как ты себя чувствуешь? — моя улыбка становится шире.

— Чувствую себя паршиво, — он с трудом сглатывает, все еще находясь в тумане снотворного.

— Прости, мне следовало внимательнее читать про дозировку.

— Что? — глухо произносит он, наконец сфокусировав на мне взгляд.

— Я говорю, не подрассчитала дозировку, — повторяю, не в силах скрыть удовольствия в своем голосе.

Гектор снова сглатывает и переводит взгляд на потолок, шумно втягивая носом воздух.

— Ты, мать твою, что-то мне подсыпала? — его челюсти сжимаются, выделяя на скулах напряженные желваки.