- Постараюсь, - печально произнес сын, взглянув на меня.

Мне тоже не были Сонькины намеки по душе, тем более теперь, когда в голове жила другая женщина. Я помнил вкус поцелуя Оли и многое бы отдал, что вновь обнять ее, прижать к себе, вдыхая тонкий аромат ее духов. Ненавязчивый, практически невесомый и легкий, как она сама.

Мне не было известно, что будет завтра или через неделю, но строил планы, и был готов хоть сейчас отправиться на разговор с ее мужем.

Калитка садика привычно скрипела на ветру. Мы поздоровались с охранником и вошли в коридор. Тепло тут же окутало, заставляя перестать ежиться и вжимать голову в плечи. Каждый шаг отдавался стуком сердца. Кажется, я теперь знал, сколько ударов всего занимает путь от двери до группы сына.

Тимоха побежал к кабинке, развязывая по пути шарф и стягивая варежки. Я прислонился к стене, расстегнув ворот, и принялся ждать, что судьба в это утро мне вновь улыбнется.

И когда она появилась на моем лице расцвела, наверное, идиотская улыбка.

- Здравствуйте, - ее нежный голос звучал музыкой, заставляя расслабиться и дышать ровнее. - Пойдем, Тимофей, поможешь мне цветы полить.

Сын кивнул, вприпрыжку направился в группу, махнув мне напоследок рукой. Ольга тоже пошла за ним следом, а я себя почувствовал не в своей тарелке. Вот так ждал встречи, ждал и что?! Она меня, кажется, даже не заметила. Оставалось печально выдохнуть, хотя больше хотелось выругаться, конечно.

Развернувшись, я коснулся рукой двери, когда нежный женский шепот заставил вздрогнуть.

- Артем, - произнесла тихо Оля.

Я обернулся и, черт, это сколько же надо иметь сил и самоконтроля, чтобы не забрать ее с собой. Как дикарь - забросить на плечо и утащить в свою пещеру.

Не дожидаясь, что она скажет еще, просто провел рукой по ее щеке, а потом поцеловал в губы. Кроткий поцелуй, вполне невинный, но мне заряда бодрости, кажется, хватило бы на несколько дней.

- Встретить тебя после работы?

- Что ты, - всплеснула она руками, - а вдруг, кто увидит. Артем, - попыталась Оля вновь завести старую песню, что нам нельзя, что это плохо.

- Не желаю ничего слышать. Все проблемы решаемы, Оль, выберем день, поговорим с твоим мужем и все.

- Что все? - испугалась она, прижав ладошки к груди. Ее глаза наполнены были слезами, но сквозь них все равно просачивался свет. Он озарял мне путь, позволяя уверенно шагать вперед.

- Ты будешь моей, Ольга Петровна.

- Буду самой большой твоей ошибкой, - улыбнулась она, а я засмеялся.

- Хорошо, пусть ошибкой, но самой нужной. До вечера? Я тогда позже Тимку заберу, чтобы проводить тебя. А то темно, район у нас вроде не криминальный, но так мне спокойнее будет.

- Хорошо, - согласилась Оля, а у меня даже отлегло.

Я шел домой, улыбаясь, как придурок, и плевать, что подумают окружающие. Мне было ради кого и чего жить. У меня был сын, женщина, которая воодушевляла, давала сил на борьбу с обстоятельствами. Я хотел идти вперед, открывать для себя новые горизонты.

- Эй, - кто-то внезапно окликнул со стороны, - закурить не найдется?

Я мазнул взглядом по окнам своего дома, словно чувствуя, что мне необходим сейчас кто-то. Под ложечкой неприятно засосало в дурном предчувствии. Но бежать, как трус, было глупо.

- Не курю, - повернулся я корпусом к парням, что, кажется, на голову были выше меня.

Их физиономии мне не понравились сразу, а уж ехидные взгляды и подавно. Взять с меня нечего, думаю, они это понимали тоже, да и на неадекватных ребята походили слабо. И это выглядело очень странно.

- Самый умный, да? - язвительно фыркнул один из них, скривившись в ухмылке.

- Самым здоровым у него быть не получилось, - рыкнул другой, и они оба засмеялись.