– Вот и сравнишь его с фотографией. А наш «приятель» совершает ошибки. Ему бы по две-три пачки покупать в разных точках, а он сразу два блока – вот и привлёк внимание. Если, конечно, это он.

– А может, он не захотел засвечиваться в нескольких местах? Понадеялся, что здесь его не запомнят? Ладно, разберёмся…

– По моей фотографии немедленно начинайте отработку по полной программе: циркуляры, ориентировки – по всей республике, всем линейным отделам и таможенным постам – в обязательно порядке!

– По твоей фотографии?

– Долгоногов, ты у меня дошутишься! Ехидничаешь не ко времени! Естественно, по фотографии подозреваемого, которую я высылаю тебе. И снова: поквартирный обход, вокзал, автостанция, дальнобойщики, магазины и так далее!

– Опять?! Олежа, мужики нас проклянут!

– Не проклянут! У тебя есть другое предложение?

– Нет.

– Тогда не вякай! Теперь есть с чем ходить и что предъявлять людям.

– А ты когда домой?

– Вечером вылетаю.

– Я тебя встречу в аэропорту.

– Не надо. Занимайся делом. На последнем автобусе доеду. Остановка-то недалеко от моего дома. Всё, бывай, до встречи!

– Пока, Олежа!

Олег, Борис, Оксана и Алексей Синицын стояли в буфете аэропорта за высоким барным столиком, на котором сиротливо разместились четыре рюмки коньяка и блюдце с нарезанным лимоном. У ног Олега лежала его дорожная сумка, заметно прибавившая в объёме: Оксана под завязку утрамбовала её всяческой снедью. Рядом стоял пластиковый кейс, битком набитый бумагами.

«Да, неплохо поработали, – подумал Олег. – Уезжал с тощей папочкой бланков, а сейчас кейс едва закрывается. И это не считая того, что идёт сейчас спецпочтой со всех концов страны».

«Что бы я без тебя делал, старый дружище?» – Олег с благодарностью посмотрел на Бориса.

За столом установилось обычное в таких случаях неловкое молчание: затевать серьёзный разговор в ожидании посадки – бессмысленно, а к пустопорожней болтовне никто не был расположен.

– Всё, ребята! – Олег решил прервать тягостное ожидание. – Выпьем за успешный полёт и за удачу, и я пойду. Долгие проводы – лишние слёзы!

Чокнулись, выпили. Олег забросил на плечо сумку, взял кейс.

Неожиданно Оксана прильнула к его груди и, едва сдерживая слёзы, вымолвила:

– Олежка! Переезжай к нам. Боря говорил, что может устроить тебе перевод. Переезжай! Что ты там будешь в такое неспокойное время один с ребёнком на руках? А здесь мы рядом, опять же за Светланкой присмотрим…

– Спасибо, Ксюха! – еле сдерживая подкативший к горлу комок, Олег поцеловал её в щёку. – Но я там не один. Хотя… Знаешь, я подумаю, – впервые Олег не ответил прямым отказом.

– Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! – Борис широко улыбнулся. – Надо было сразу Ксеню засылать!

Олег и Борис на мгновение посмотрели друг другу в глаза, крепко обнялись, и Островецкий зашагал к служебному проходу, около которого Синицын уже о чём-то оживлённо беседовал с дежурными милиционерами.

– Ну, бывай, Лёха! – Олег крепко пожал ему руку. – Может, ещё и свидимся!

– Обязательно свидимся, товарищ майор! Земля-то – она круглая!

Олег прошёл мимо козырнувших милиционеров и направился в зал ожидания. Оксана, уже не сдерживая слёз, перекрестила его вслед.

Самолёт прибыл в Ригу по расписанию. Олег не сдавал вещи в багаж, поэтому сразу же после посадки через служебный выход покинул здание аэропорта. На рейсовом автобусе добрался до центрального автовокзала. До отправления его автобуса оставалось ещё сорок минут. Олег присел на скамейку и достал из кейса два снимка. На одной фотографии был изображён улыбающийся парень лет двадцати пяти, в бронежилете и с АКМ на груди. Это было увеличенное фото со снимка, изъятого у Семёнова. На другой – ксерокопии – был тот же парень, но на несколько лет моложе, в курсантской форме. Эту ксерокопию привёз ему Синицын прямо в аэропорт.