– Нет.

– Но ты же можешь!

– Попроси друзей тебе помочь.

– У меня нет друзей, – стыдливо ответила девочка.

– Учителя?

– Я не буду жаловаться, – робко ответила Бася.

– Боишься, что тебе откажут в помощи?

– Я не буду жаловаться и что-то просить!

– Почему? Нет ничего постыдного в том, чтобы просить помощь, когда она тебе очень нужна.

– Это не стыдно, это унизительно.

– Ну, тогда помоги себе сама.

– Как? Я не умею драться.

– Зато ты очень ловкая и гибкая. И у тебя изворотливое мышление.

– Я? У меня? – удивилась девочка.

– Не веришь? А ты проверь.

И нимфа сдула со своей ладони порошок в лицо Баси. Пока маленькая Бастет отмахивалась от порошка, кашляла, чихала, она оказалась опять в школьном туалете.

Мгновение девочка стояла, думая над смыслом слов нимфы, а потом пригляделась к окружающей обстановке. Потолки в туалете большие, не меньше трех метров. Окно сделано так, что не открывается совсем. В нем над самым потолком виднеется приоткрытая форточка. Но она слишком высоко и так мала, что даже восьмилетней Басе не пролезть. Девочка повернула обреченно в сторону двери, но тут увидела стул – кто-то принёс его сюда из учеников. И у нее созрел план.

Маленькая Бася поставила этот стул на подоконник, встала на него и палкой от швабры, что стояла в углу, дотянулась до форточки, открывая ее настежь. Затем спустилась и этой же шваброй забаррикадировала дверь, чтобы ни кто не вошел. В углу за батарею она спрятала рюкзак, так как при всем желании он бы не прошел через форточку, а потом вновь залезла на стул, почесала голову, и села на корточки. Ладони Бася поставила перед ступнями и пристально стала рассматривать отверстие. Девочка нерешительно переминалась с ноги на ногу, переносила центр тяжести то на руки, то на ноги, готовясь к прыжку. Дверь в туалет дернулась. Бася испугалась и это дало толчок для действия. Не вставая с места, а лишь немного отпружинив ногами, она взмыла вверх и пальцы зацепились за край рамы. Девочка подтянула болтающиеся туловище и ступни поставила на раму форточки рядом с ладонями. Затем попробовала сдвинуть к груди плечи, и они согнулись так, что ещё чуть-чуть и совсем бы сомкнулись. Но боли, на удивление, это не причинило, Бася вполне комфортно себя чувствовала. Плечи с грудной клеткой с легкостью прошли через маленькое отверстие. Аккуратно ладонями сползая вниз по стеклу, она почти вся оказалась на улице. Бася немного спружинила тело и прыгнула, приземлившись на все четыре конечности. Встала и пошла домой. На её руках не было ни ссадин, ни малейшего покраснения.

Новое воспоминание вспыхнуло в голове у девушки.

Школьная столовая. Обед. Ей уже 11. Она быстро доедает суп и приступает к тушеной капусте. Большой кусок куриного филе отодвигает в сторону.

– Какая гадость! – воскликнула за соседним столиком одноклассница с накрашенными ресницами. – Как это можно есть, не понимаю. Когда уже кормить начнут по-нормальному!

– Как бомжей кормят! – воскликнула в поддержку еще одна девочка, сидящая рядом с ней. Еще две девочки за этим же столом с нарочито брезгливым лицом отодвинули от себя тарелки, хотя у всех трех подруг блондинки глаза были голодные. Одна даже еле слышно сглотнула, глядя как Бася уплетает капусту. Но вслух же сказала: «Зато Бастет довольна этой дрянью, смотрите, как уплетает, что аж готова тарелку сожрать». Это было сказано так громко, что за парочкой соседних столиков повернулись головы в сторону Баси.

Но она не обращала внимания. Доела капусту и достала из рюкзака пакет. Убедившись, что на нее перестали смотреть, положила в него курицу, нетронутый хлеб, сдобную булочку и йогурт. Пакет убрала назад в рюкзак, но закрывать его не стала. Взяла тарелки и понесла их ставить на стол с грязной посудой. Там стояла пара тарелок с нетронутыми черными кусками хлеба и парой кусочков курицы – тоже нетронутых, даже к гарниру не притронулись. Бася незаметно взяла их и положила в пакет с недоеденной едой в рюкзаке. Навстречу ей идет классная руководительница.