– О-о-о… – протянула удивлённая Бася. – Как вы так смогли?

– Это волшебство, деточка. – Бася всё ещё удивлённо и восхищённо рассматривала руку. – Ну, ладно, малышка, тебе пора к маме.

– Она вернулась? Она дома?

Лива ей не ответила. Она подошла к одному кусту, находящемуся неподалеку. Бася пошла за ней «хвостиком». Нимфа порылась в кусте и достала из него маленький желтый невзрачный цветочек. Зажала его в ладони, а когда разжала, он превратился в сухую пыль. Затем она отодвинула голубую ленту у себя на бедре и из белого бархатного мешочка, прикреплённого к платью, достала щепотку розового порошка. Нимфа всыпала этот порошок к себе в ладонь, где всё ещё был порошок из желтого цветка, и поднесла её к переносице Баси.

– Никому никогда не говори, что была здесь. Хорошо?

– Хорошо.

– Приходи в гости. Я буду рада, – и Лива сдула порошки в лицо девочке. Бася тут же оказалась дома в своей квартире. Ровно в том же месте, из которого она исчезла – в гостиной возле балконной двери.

Из кухни выбежала взволнованная мама.

– Бася! Солнышко! Ты где была? Я тебя потеряла!

– Дома я была, – удивлённо и неуверенно ответила дочка.

– Как дома? Я все обыскала, а тебя найти не могла!

– Я под диваном спала, – уже более уверенно соврала Бася.

– Солнышко!.. – Мама кинулась крепко обнимать дочку.

Мамино лицо сменилось другим воспоминанием.

Бася подросла, ей уже 8 лет, и она сидит за школьной партой. Ее волосы заплетены в две косички. Она прилежно записывает слова учителя в тетрадь, крепко сжав губы, и старается изо всех сил не обращать внимания на то, как сидящий позади нее одноклассник дергает ее за косички и шепчет оскорбления. «Корявая», «уродина рыжая», «только ненормальная мамаша могла придумать такое дебильное имя», «я рад за твоего отца, рад что он бросил тебя до твоего рождения и не увидел какая ты корявая!».

Рука с ручкой зависла, не дописав слово. Но лишь на несколько секунд. Бася продолжила записывать слова учителя с новой строчки. Нет, не заплачет.

Мальчику не нравилось не получать реакции на свои такие тонкие, как он считал, оскорбления, и начал тыкать ручкой-автомат в спину девочке. «Че молчишь, корявка конопатая!». Он уже не мог придумать новые ругательства, а молчание Баси его только сильнее раздражало, поэтому он включил свою ручку, так, чтобы стержень торчал, и продолжил незаметно для всех тыкать в спину. Бася в ответ лишь крепче сжимала губы, а в тетради она уже не писала, а вырезала слова.

Звонок. Облегчение. Она выдержала. Учительница попросила открыть дневник и записать домашнее задание. Пока она не видит, мальчик привстал и поставил закорючку в дневнике Баси. И эта была последняя капля. Когда все ученики встали и собрались к выходу, Бася повернулась к своему издевателю, спокойно взяла его дневник и порвала его на две части. Одноклассник позеленел от злости, но ничего не сделал, а лишь произнес: «Тебе лучше сегодня не выходить из школы».

Уроки закончились, Бася направилась к выходу и увидела в окно, что этот одноклассник стоит на крыльце с еще двумя мальчиками на класс старше. Ей стало страшно. Очень страшно. Бася побежала в женский туалет и сильно-сильно зажмурила глаза и сжала кулаки, как когда-то в пять лет. Чуткий конопатый носик почувствовал запах свежей травы и цветов. Девочка открыла глаза и увидела, что стоит в лесу, а перед ней с надменным, но добрым лицом Лива.

– Нимфа! – радостно воскликнула Бася. – Я знала, что ты существуешь!

– Представь себе, я это тоже знала, – по-матерински ласковым голосом ответила она.

– Лива, помоги мне! Помоги, пожалуйста! Перенеси меня из школы сразу домой!