– Да что ты говоришь? – Вася изобразил удивление, – И с чего вдруг такая честь?

– Так ведь вот незадача какая, – улыбался Кабарра криво, взгляд его был колючим, – Не говорит ничего наш Оззи. Умудрился он где-то боком на кол напороться. Ага. Изо рта кровавая пена, сказать ничего не может.

– Жалость какая, – ахнул Вася и показушно зевнул.

– Ага. А еще ему кто-то лоб рассек. Дай бог памяти, недавно одному поселенцу такую же рану нанесли. Не припоминаете?

– Нет. Не помню, – Вася отрицательно помотал головой, – Ну а первую помощь вы нашему дорогому Оззи оказали?

– А как же, оказали, – если перед этим Кабарра и пытался подражать Васе, разыгрывая шутника, то теперь заговорил привычно надменно и злобно, – Хорошо оказали. Оззи не жалуется.

Кабарра кивнул одному из своих помощников. Тот снял с плеча мешок, перевернул и потряс. Из мешка прямо в мутную лужу выпала и покатилась отрубленная голова Оззи. Дождь лил еще не сильно, но шел уже, не переставая, капли звонко застучали по оскаленному черепу, смывая свежую еще не засохшую кровь.

– А позволь полюбопытствовать, – Вася тоже больше не улыбался, – Оззи не нагишом случайно к вам заявился?

– Ага, – подтвердил бригадир, – Пришел в чем мать родила.

– Только ты, как я понимаю, этому не удивился, – догадался Вася, – Ты знал, что Кагуна – это обороченный Оззи.

– Знал, конечно, – бригадир самодовольно заухмылялся, – Я ведь в это поселение даже раньше Оззи попал. Ага. Единственный из всех, кто попал сюда раньше Оззи – это я.

Не иначе Кабарре давно хотелось выговориться, и раз уж на него снова напала словоохотливость, препятствовать ей Вася не стал.

– Я тогда уже месяц ломал проклятый тростник. Ага. Скажу честно, со дня на день ждал своей смерти. Тогда с новой партией поселенцев и появился Оззи…

Как и все остальные новички в первый день Оззи не находил себе места и затравленно вертел головой по сторонам. Но Кабарра сразу разглядел беса в его жестком взгляде, понял, что этот голодранец не такой как все остальные, что способен на поступок. Поэтому, когда тот подошел, Кабарра не отвернулся и не отмолчался, как делал обычно.

– Меня зовут Оззи, – заговорил он.

– Кабарра.

– Как ты выживаешь в этих джунглях, Кабарра?

Кабарра на этот вопрос ничего не ответил. А что тут отвечать? Каждый в этих джунглях как-то да выживает, но всегда плохо и недолго. Джунгли сжирают любого, и говорить тут не о чем.

– А я ведь не просто так спрашиваю. Я сам долго жил в таких джунглях.

– Вот как?

– Да. Я родился в джунглях. И вырос в джунглях.

– Ну тогда сам знаешь, как здесь выживать, чего от меня надо? – огрызнулся Кабарра.

– Может и знаю, – неопределенно ответил Оззи, – А скажи, Кабарра, кугуары сильно вам досаждают?

– Кугуары хуже всего, – честно ответил Кабарра, – От аллигатора можно сбежать. От кугуаров не убежишь. Даже на дереве не скроешься.

– А я ведь могу решить проблему с кугуарами. Раз и навсегда.

Оззи смотрел на Кабарру с озорством, будто бы пошутил, но Кабарра имел очень плохое чутье на шутку, распознать ее в словах другого у него почти никогда не получалось.

– Как ты это сделаешь? – Кабарра не то чтобы верил этому новичку. Он ждал скорой смерти, и ему было плевать на все, но этот человек сумел разжечь в нем любопытство.

– Мне нужен нифрил, – ответил Оззи с усмешкой, – Не меньше пятнадчика.

Кабарра долго молчал, и Оззи решил уже, что тот не воспринял его всерьез. На самом деле Кабарра просто набирался решимости.

– Если есть здесь у кого-то нифрил, то только у коменданта поселения.

Кабарра прервал свой рассказ и замолчал. Вася, Аким, Макар и даже помощники Кабарры, все молча стояли, ожидая продолжения. А бригадир, погрузившись в себя, вернувшись воспоминаниями в прошлое, будто снова проживал тот день и опять мысленно набирался решимости на какой-то отчаянный поступок.