– Козе понятно: чистый спирт надо пить, а не суррогаты всякие. Тогда внутри нас вся зараза подохнет.

Учительница спрашивает:

– Откуда, Сереженька, знаешь?

– Папанька мой так считает.

* * *

В семидесятые годы прошлого века советские интернационалисты распевали на кухнях:

* * *

Одно время существовали в регионах СССР Советы Народного Хозяйство, а коротко – СНХ. И советские люди скорехонько по-своему расшифровали аббревиатуру: СНХ – Стране Нужен Хозяин; и обратно – Хрущев Никита Сергеевич.

* * *

Такая вот эпиграмма…

* * *

Ленин с Горьким целуются, страстно целуются. Потом Ленин говорит:

– Какой дурак назвал тебя горьким, сладенький ты мой!

* * *

После ливанской войны сирийский военный министр обратился к своему советскому коллеге Устинову, чтобы тот поставил для противовоздушной обороны новое вооружение.

Устинов несказанно удивился.

– Но мы и так поставили вам много ракет типа «земля – воздух»!

– Это верно. Но не сможете ли еще поставить нам и ракеты типа «земля – самолет»?

* * *

Один из лидеров России хвастается, выступая перд западными журналистами:

– Россияне – народ рукастый. Любой придорожный булыжник запросто отшлифует до блеска.

Журналист хмыкает.

– Экая невидаль…

– Кстати, мы и не только по этой части мастера.

– И… по какой ещё?

– Любой бриллиант легко превращаем в придорожную пыль.

* * *

Президент США и советский генсек посетили «АВТОВАЗ» – гордость советского автопрома.

– Ну… как? – спросил Брежнев у заморского гостя.

– Все нормально, друг, – гость замялся и, почесав в затылке, деликатно, чтобы не обидеть хозяина, добавил, – машина слишком громко рычит.

А сегодня…

Кремлевский кабинет. «На ковер» вызван генеральный директор завода.

Брежнев с порога встречает его криком.

– Почему строишь машины, по-звериному рычащие?!

– Многоуважаемый Леонид Ильич, – мягко поясняет директор, – машины наши хороши…

Генсек, прервав, ядовито замечает:

– Настолько «хороши», что своим рёвом до смерти пугают иностранцев.

– Не всех, Леонид Ильич, не всех.

– То есть?

– Да, рычат… Но это естественная реакция всего советского на проклятых классово чуждых империалистов.

* * *

Дальнее Подмосковье. Озаботившись нехваткой продовольствия в стране, приехал Хрущев. Придирчиво осмотрев фермы, поля и луга, перед отъездом в райкоме КПСС проводит совещание животноводов. На трибуне – районный «маяк», значит, передовик сельскохозяйственного производства, лучшая в районе доярка. По бумажке старательно зачитывает кем-то сочиненный заранее текст:

– В ответ на призыв родной партии и любезного всем нам правительства я встала на трудовую вахту, приняла повышенные социалистические обязательства и…

– Марфа Даниловна, – Никита Сергеевич, впечатлившись рапортом труженицы села, остановил рассказ, – результаты твои прекрасные, но не смогла бы ты, за счет внутренних резервов, добиться удоев от каждой коровы в две тыщи литров?

– Смогу! – по-пионерски бодро, совсем не раздумывая, ответила доярка.

– Ну, а три тыщи? Вытянешь, Марфа Даниловна?

– Если постараюсь, то смогу, Никита Сергеевич.

– Ну, а четыре тыщи?

– Ну… Если рискнуть, то смогу и четыре тыщи.

Хрущев, придя в полный восторг, решил пойти до конца

– А пять, пять тысяч!

– И пять тысяч смогу надоить…

Хрущев прервал Марфу Даниловну. Он вскочил со стула и замахал руками.

– Видите, товарищи, видите, каков потенциал у советских тружениц села! Им – любые планы по плечу! Создай советским людям соответствующие условия – и они горы своротят.