– Я тебе уже говорила, – тихо ответила она, собирая пышные волосы в конский хвост. – Я помогаю ухаживать за животными в собачьем приюте.

– О боже, – презрительно фыркнул он, – а за чей счет весь этот банкет, а? Если ты любишь животных, пожалуйста. Но мне не нравится, что ты тратишь время на всякую ерунду, вместо поиска нормальной работы. Здоровая молодая женщина, которой не стыдно сидеть на шее.

– Все, достаточно, – подняла она руку, останавливая его, – остановись, если не хочешь, чтобы мы окончательно поругались.

– Испугала, – буркнул он себе под нос, но отступил.

Стоя перед зеркалом, она рассматривала свое припухшее от долгого сна лицо. Черные изящные брови, глаза красивого орехового оттенка, пухлые чувственные губы и высокие скулы делали ее похожей на куклу Барби. Ее красота и была главной причиной, по которой Вадим сникал каждый раз, когда Диана начинала сердиться по-настоящему. Она стала для него чем-то вроде наркотика, без которого он не мог жить.

Чашка с кофе была едва теплой, когда она села напротив Вадима и внимательно оглядела его надутое лицо. Ссориться Диана не любила, поэтому примиряюще сказала:

– Тебе нужно было сразу прямо сказать. Я неправильно тебя поняла. Думала, что ты предпочитаешь, чтобы я оставалась дома. Ты знаешь, что я люблю животных, но для собак я смогу найти немного времени на выходных. Наши отношения для меня важнее.

– Прости, Ди, – вздохнул он, – сам не знаю, что на меня нашло. Иногда я бурчу, как старая заезженная пластинка. Тебе налить свежий кофе? Этот уже остыл.

– Спасибо, – кивнула она, – не люблю теплый.

– Я должен отъехать по делам сегодня, извини, – поставил он перед ней дымящуюся чашку.

– Ничего, я все равно себя неважно чувствую, – поднесла она чашку к губам.

– К вечеру вернусь, – чмокнул он ее в лоб и торопливо вышел. Он не любил, когда она говорила о своем здоровье. Какие могут быть болезни у человека в двадцать пять лет? Выдумывает, наверное, как обычно.

Диана проводила его взглядом и поморщилась от звука захлопнувшейся двери. Все-таки он эмоциональный сухарь. Она уже привыкла не ждать от него сочувствия, но все равно подчеркнутое равнодушие к ее словам неприятно корябнуло душу. Может он просто еще не справился со своей обидой? Ладно, Диана, забей, – привычно успокоила себя девушка. У них непростые отношения, но все же он не худший вариант. Идти ей все равно некуда. Ни в деревню же возвращаться.

Кофе отдавал каким-то металлическим привкусом. Диана не стала допивать и поставила чашку на стол. Потянулась за песочным печеньем и поняла, что зря. Приступ жестокой рвоты согнул ее пополам. Зажимая рот ладонью, девушка метнулась в уборную. Потом долго плескала себе в лицо ледяной водой, чтобы хоть немного прийти в себя. Что это было? Это то, что она думает?

Где-то в сумке завалялся тест на беременность. Они с Вадимом предохранялись, но она все равно иногда покупала один-два теста для спокойствия души. А что, если это правда? Что скажет Вадим?

Промокая салфеткой внезапно вспотевший лоб, девушка зажала в руке узкую полоску и закрыла за собой дверь. Через несколько минут из-за двери послышались истерические всхлипывания и звук воды, бесконечно текущей в раковину. Прошло еще полчаса, прежде чем она осмелилась выйти из ванной комнаты, пряча опухшее лицо в полотенце. Потом села в кресло и, прижав кулак к губам, долго о чем-то думала. Лицо постепенно светлело, а покрасневшие от слез глаза уже не смотрели так угрюмо, как прежде.

Диана поднялась с кресла и стала деловито прибирать разбросанные по всей квартире вещи. Вадим не так уж и не прав. Увлекшись своей ролью волонтера, она совсем забросила дом. Работы в собачьем приюте делать не переделать, а если она разругается со своим будущим мужем, тогда ей будет совсем не до собак. Что Вадим рано или поздно станет ее мужем, Диана не сомневалась.