– Оскар, стой! Ну что ты делаешь?! Ты прямо как ребёнок! – Мел вскочила с камня и попыталась побежать за ним, но подвернула ногу.

– А ты – старушка! Иди сюда! Вода тёплая!

– Да какая она тёплая?! Это в мае она тёплая?! Вылезай, простудишься!

– Не брюзжи, бабуля! – Оскар мигом подлетел к ней и, подхватив на руки, понёс к воде.

– Пусти! Оскар, ты – дурак! Пусти сейчас же! – вопила Мел и отчаянно брыкалась.

– Сейчас отпущу! – Оскар размахнулся, как будто хотел бросить её в воду.

– Нет! – она вцепилась в его рубашку и спрятала лицо.

– Ты что, правда, боишься? Плавать не умеешь?

– Нет, умею. Холодную воду не люблю.

– Да вода классная, сейчас увидишь! – он закружился на месте.

– Хватит! Не смешно!

– Ладно, пойдём на берег, – Оскар развернулся и пошёл обратно к валуну, но неожиданно сзади накатила большая волна, он поскользнулся на каменистом дне и рухнул вместе с Мел в воду. Судорожно карабкаясь, чтобы не накрыла следующая волна, они выбрались на берег и хором захохотали.

– Не убивай меня!

– Не жди пощады! – Мел пихнула его кулаком в бок.

– Эй, больно! Было же не страшно. И весело.

– Очень! Ты испортил мне брюки и босоножки! Как я вернусь домой в таком виде?!

– Я тоже не поеду домой в мокрых штанах. Лежим и сохнем.

– И долго нам так лежать?!

– Мелли, чего тебе не нравиться? – он смотрел на солнце прищуренными глазами, – Отпусти себя, ведь всё так классно! Мы лежим на пляже, ничего не делаем, нам никуда не надо, солнышко светит, камешки тёплые – красота! И ты смеялась.

– Над тобой. Ты так на меня посмотрел, как будто я тебя, по меньшей мере, четвертую. Хватит щуриться, может ты, всё-таки купишь солнцезащитные очки?!

– Я не ношу очки. Терпеть их не могу.

– Почему?!

– Но ты же не любишь холодную воду. А я не люблю очки. Противно когда перед глазами что-то мешается.

На обратном пути Оскар пытался научить Мел водить машину, и, порядком помучив и себя, и Бьюик, она проехала несколько километров, но пришла к выводу, что на этом «круизном лайнере» ездить не в состоянии.

Яркое солнце расплавленным золотом плескалось на стеклянных фасадах раскинувшегося у подножия холма города и весёлыми бликами скакало по мелким волнам спокойного залива. Они остановились на вершине и долго смотрели вниз. Ни он, ни она даже не подозревали, что родной, надоевший до скрежета в зубах, серый, вечно спешащий, тесный, задымлённый выхлопами Нью-Йорк со стороны может казаться таким прекрасным.

– Оскар, это просто необыкновенно!

– Уже поздно, пора возвращаться.

– Так не хочется! Давай не поедем домой?

– А куда же мы денемся?

– Сбежим!

– Нет, как это сбежим? Так всё бросим и сбежим?

– А что тебя держит?

– Как что, ну скажем работа… да и долги надо отдать. А, впрочем… ты, кажется права. Как может держать работа в охране гипермаркета? А деньги можно перевести на счёт.

– Вот именно! И меня ничего не держит.

– Как это? А твоя мама, а школа?

– Маме я позвоню. Потом. Мы всё равно уже неделю в ссоре. А школа… занятия, экзамены, послезавтра тест по истории… слушай, а тебе очень важно, чтобы я была образованная?

– Я не твой работодатель, мне важно то, что тебе самой важно.

– Я знаю, учиться надо, но разве чтобы быть образованным обязательно ходить в школу?

– Тогда ты не поступишь в колледж.

– Оскар, я и так не поступлю! Как можно куда-то поступить, если ты всеми фибрами против?

– Ты можешь испортить себе всю жизнь. Это моя вина, – он быстрым шагом вернулся к машине и сел за руль.

– Ты что, наслушался мою маму? – она села рядом, громко хлопнув при этом дверью, – Жизнь это не бифштекс, её нельзя испортить. Но даже если и так, то всегда найдётся какой-нибудь майонез и всё исправит. Надоело жить «как положено», хочу сделать что-нибудь сумасшедшее, перевернуть обычную жизнь с ног на голову, пройтись по лезвию ножа! Сыграть в русскую рулетку, что ли?