У Мелати тоже полно недостатков, и, кроме родословной, она ничем не лучше меня.

Нет, есть ведь ещё и магия. Мелати — стихийник с неплохим потенциалом, а мой дар люди или забыли, или недолюбливают.

После того, как исцелился Россал, к нам стали приходить ещё двое из Храма: девушка и немолодая женщина. По секрету они сказали, что есть ещё люди, которые хотят снять проклятие, но не решаются прийти к нам. Думают.

Я стала работать вместе с Идой. Поначалу она контролировала меня, а потом и заходить в комнатку во время лечения перестала. Мне, наконец, удалось себя почувствовать нужной. Если к нам придут ещё люди, то, может, и не выгонят меня?

А ещё я думала, что Кария вернётся к себе в деревню, но она была тут и, кажется, никуда не собиралась. Однажды я спросила её прямо, на что девушка только пожала плечами.

— Сильвия, иди сюда, — подзывает меня Ида. — Ответ пришёл. Ты буквы уже видишь?

— Если крупные, — без оптимизма отвечаю я и подхожу к Иде, сидящей на лавочке возле дома.

— Ответ моего академика, — старушка видит непонимание на моём лице и поясняет: — Ну, помнишь, я насчёт твоего зелья магистру писала? Он его изучил и что-то накалякал.

Беру бумагу, отмечая, что она довольно высокого качества. Буквы плывут и пляшут, на чтение мне нужен другой настрой, и быстро я переключиться не могу. Но в итоге мне удаётся разобрать почти всё.

Аккуратным и крупным почерком в письме написано, что зелье имеет те же свойства, что и обычное зелье очищения. Но меньше отрицательных эффектов: пациенты не испытывают боли, если зелье выявляет проклятье. Вместо этого у них в темноте начинают светиться глаза, эффект сохраняется около суток. Магистр пишет, что заплатит за это зелье и готов платить вдвое больше за каждый флакон.

— Ты помнишь, что ты делала-то? — спрашивает Ида.

— Только подержала на огне больше положенного, — вспоминаю я.

— Слишком просто. Наверное, силу влила случайно. Я позже попробую, а ты в огород давай, — старушка встаёт с лавки.

— Ида, — останавливаю я её. — Если у вас будут деньги благодаря мне, вы же меня не выгоните?

Тереблю шнурок от платья, пока старушка молчит и думает. Мне бы хотелось остаться, но если Ида против, придётся уйти. Наконец, вздохнув, она говорит только одно:

— В огороде всё равно помогать будешь.

— Спасибо, — как будто тяжесть сваливается с плеч, я широко улыбаюсь.

Я бы и так помогала, ведь мне хочется чем-то отблагодарить её. Набираю ведро и иду к огороду, подставляя лицо лучам солнца. Как же это приятно, особенно когда не жарко и дует прохладный ветерок с реки. А в столице пряталась под зонтом от солнца и старалась лишний раз не выходить на улицу в такую погоду. Сейчас думаю, что совершенно зря.

— Сильвия, что ты делаешь? — раздаётся за спиной голос, и я вздрагиваю.

— Иду в огород, — оборачиваюсь на Карию.

Теперь я вижу её лучше. Замечаю, то, на что не обращала внимания раньше: широкие плечи, сильные руки с закатанными по плечи рукавами.

— Возьми платок. Солнце печёт, — она протягивает мне его.

Интересно, кем была в своей деревне Кария? Если подумать, она довольно сильная. Я думала, что она простая деревенская девушка, но если вспомнить, как она быстро сориентировалась и как ловко завела руку за спину Россалу…

— Скажи, ты же сразу поняла, что я из благородных? — вспоминаю я, принимая платок (а то и правда голову напечёт). — Как?

Я не знаю, что за плащ был на мне в тот раз, но по качеству ткани — обычный. Хороший, добротный, но его может приобрести и простой человек.

— Да вроде видно сразу. И на карете вы приехали.

— Ты видела карету? Ты же была внутри таверны? — хмурюсь я.