– За-а-а-рон, выйди ко мне… Я не знаю, куда мне идти дальше… Но я всё равно буду идти, пока не найду тебя… Заарон, умоляю…

В очередной раз споткнувшись о мокрый камень, Хаммонд при падении на землю впервые в этой сырой мгле ощутил дуновение ветра. А дальше он ничего не помнил, лишь почувствовал, как был подхвачен буйным потоком вверх.

Хаммонд очнулся спустя сутки. Он разомкнул тяжёлые веки, и его голубые глаза стали удивлённо разглядывать место, в котором он очутился. Эти стены казались ему знакомыми: они были сделаны из камня. Эта крыша, с торчащей по углам сухой соломой, а где-то тёмно-зелёным мхом очень напоминала ему их каменный дом у реки, где они некогда жили вместе с отцом и Заароном. Неожиданно все его мысли остановили движение, и он посмотрел на свои руки. Он снова человек, и, кажется, это не сон.

Хаммонд

Хаммонд попытался приподняться, но его сил хватило только на то, чтобы привстать на одном локте. Повернув голову к окну, он разглядел зелёный виноградник и услышал снаружи подозрительный шорох. Он прислушался вновь, и вдруг до его уха донеслось лёгкое пение, похожее на переливчатые трели соловья. Это был определённо женский голос, который напевал нежную мелодичную песню. Хаммонд сделал ещё одну попытку подняться с лежанки, но ему это, увы, снова не удалось. Всё его тело затекло и болело от ран, которые, как он обнаружил, были полностью обработаны. Он сделал очередное усилие, как вдруг заметил мелькнувшие в окне белокурые волосы и робкие лиловые глаза девушки. Неожиданно она спряталась за окном, прислонившись спиной к стене дома.

– Кто ты? – услышала она хриплый баритон и мило хихикнула.

Хаммонд прокашлялся, не узнав свои собственные интонации. Поднявшись, он завертел головой в поисках жидкости, способной смочить его горло и вернуть привычный ему человеческий голос, который он уже позабыл и сам. Заметив на столе у окна кувшин, он наклонил его и налил в неровную глиняную чашку нечто красное, а затем залпом выпил содержимое.

– Что это?! – воскликнул Хаммонд и закашлялся.

От этого странного напитка его дыхание странно спёрло, и он снова закашлял от его невыносимой терпкости. Когда приступ кашля закончился, Хаммонд вытер рукавом свои губы и поставил чашку обратно на стол. Выглянув из окна, он услышал чуть поодаль звонкий смех.

– Прочистил горло? – опять произнёс весёлый голос, донёсшийся откуда-то из-за виноградных лоз.

Хаммонд смутился, но не подал виду. Понимая, что девушка явно смотрит на него, он едва улыбнулся, показывая свои добрые намерения.

– Меня зовут Хаммонд, – решил представиться он и выглянул из окна в поисках незнакомки.

Но кроме пустующего двора ничего не увидел. Тогда он решительно вышел из дома, хоть и чувствовал некоторую слабость во всём теле. Придерживаясь за стену, он снова осмотрелся. Но опять никого.

– А я Тóрхильд13, – наконец услышал он в ответ, и из-за зелёных листьев неожиданно показалось тёмно-лиловое платье собеседницы.

А дальше Хаммонд застыл в изумлении той красоты, которая предстала перед ним. Торхильд вышла из-за кустов, озарив то место на траве, куда она ступила, нежным золотистым светом. Её белокурые волосы почти касались земли и поблёскивали на дневном свете мелкими искорками. Удивительная красавица с вздёрнутым носиком и алыми губами теперь смотрела на него с некоторой дерзостью.

Хаммонд шагнул вперёд, но пошатнулся. Напиток придал ему смелости, но сделал ноги слегка ватными. Хотя он не был уверен, быть может это случилось из-за того, что он столько лет провёл в облике барса. Да что уж говорить, он почти и не помнил себя человеком. Благо ходить он так и не разучился.