– Иди отдохни, Раэв. – заговорил старейшина. – Тебе нельзя перенапрягаться, ты ещё понадобишься нам.

Оправившись, Нейт сверкнул на него голубыми глазами. И снова апатичный взгляд контрастировал с выражением лица. Всё нутро Нейта дрожало, и тут он вступил:

– Если вы изгоните Николаса, я не впущу вас в город, – угрожающе произнёс. – Как я могу допустить, чтобы вы жили среди людей.

– Раэв, ты не в том положении, чтобы требовать. Я забуду это, если немедля же уйдешь в юрту.

Нейт зло улыбнулся. Наверное, впервые за свою жизнь.

– Мне кажется, это Вы что-то не понимаете. Я скажу, и лавочка прикроется. И плевать мне, сдохну я или нет. Смерть меня не страшит, я уже умирал. Без меня, вы все сгниёте в этой Пустоши. Вам не достичь города без моей помощи. А жить в Пустоши, вы уже не сможете, слишком вдохновились мечтой. Вы будете продолжать бродить, пока песок не поглотит вас. И даже если вы будете стоять у стен города, отворить вход смогу только я. Обеспечить спокойную, безбедную жизнь смогу только я, – повторил он жутким голосом. – И пока я это могу, вы не причините вреда моим друзьям. Сейчас я полезнее вас.

Старейшина, зубоскаля, отозвал людей. Слова Нейта разозлили его, но он оказался бессилен. Он понимал всю важность парня для их выживания. Николас радостно бросился обнимать бродягу, бросаясь благодарностями. А Тибон с восхищением и толикой страха смотрел на фигуру друга, которая сейчас стала словно выше. Этим же вечером мальчишку позвали в юрту совета, чтобы поговорить о Нейте.

– Тибон, этот Раэв выказал огромное неуважение совету. Это недопустимо, но мы, и правда, не можем перечить ему. Но мы также не до конца уверены в его словах, мы ничего не знаем о его реальном статусе в городах. Другими словами, у нас нет к нему доверия. Что ты знаешь о Раэве, расскажи нам?

Мальчик задумался.

– Я был свидетелем его беседы с другими чужаками, где Раэв рассказал о себе. И судя по реакции остальных, его слова поразили их. Это не доказывает их правдивость, но доказывает важность для их общины. И судя по ним… Раэв значит для городов то же, что для нас волхв. Он близок с их вождями и обладает властью, которая может позволить нам спокойно жить или наоборот.

Этот день был первым шагом для становления Нейтана как личности. Ведь он впервые почувствовал вес другой человеческой жизни, он познал ответственность. Но более того, он ощутил власть, которая сосредоточилась в его руках. Никогда прежде он не чувствовал силы… силы вершить судьбы. Это заставило его задуматься. Раньше Нейт избегал вмешательства в чужие разборки, занимал позицию нейтралитета, считая, что так будет лучше. Он сам не до конца понимал, какие изменения начали происходить в его психике, однако он точно чувствовал их. Нейт жил надеждой, что общество само себя отрегулирует, что люди способны прийти к компромиссу без внешней силы. Ситуация в племени показала ему обратную картину, показала реальность, от которой его сознание так долго убегало… общество несовершенно.

«Похоже иногда человек не может стоять в стороне… неужели всё это время я поступал неверно? Может быть, я мог им помочь, но ушёл. Я хотел познать себя, а уже потом помочь ребятам. Но сейчас всё иначе, я смог решить проблему, даже не ответив на вопрос: «что я есть» Оказывается, я способен на это. Я способен всё исправить».

Также три года назад в Артеи. 216-ый год со дня открытия пара Земли.

После встречи Розы и архиепископа Феодора город наводнили религиозные конфликты. Однако кто и для чего стремился накалить обстановку было неизвестно. Рестед и теистическая община не имела к этому никакого отношения, наоборот они всеми силами старались предотвратить смуту, распространяя идею мирного сосуществования. Но не только внутри общины возникли неурядицы. Единство тоже раскололось вокруг фигуры архиепископа. Феодор для части клира стал козлом отпущения, открыв путь борьбе за власть. Всего за один месяц было совершенно более пяти нападений на храмы и священнослужителей по всей стране. Общественность и СМИ перекладывали всю вину на теистов, что не могло не сказаться на положении Розалии в совете. На негласных встречах аристократов неоднократно обсуждалась её отставка. В этом вопросе не обошлось без усилий Григория, который в период суматохи прибрал к рукам чуть ли не всю власть. У него появился отличный повод, чтобы очернить демократию на примере Нового Кома, так как тот оказался разрушенным по вине оппозиции, не позволявшей достроить стены. Гриша активно продвигал проект по отмене бесклассового статуса новых поселений, под названием «анти-демократизация»