– Но классический случай инсценированного столкновения закончился смертью водителя, Фернандеса, – заметила Сид. – Да и случай с мистером Фонгом трудно инсценировать…

– Верно, – согласился Дар. – Едва ли найдется доброволец, желающий въехать в груду арматуры.

– Разве что это было его первое столкновение, – добавила Сид. – Или его заставили. А мистер Фернандес…

– Был найден в типичной для инсценировщика позе, – подхватила Труди. – Нырнул под рулевое колесо. Багажник «Бьюика» оказался забит мешками с песком. Обычно мошенники так делают, чтобы смягчить удар. Но все это сгорело, включая мистера Фернандеса, когда «Бьюик» взлетел на воздух.

– Компенсация?

– Шестьсот тысяч, – ответил Лоуренс.

– Теперь мы вплотную подошли к адвокату, который вел оба дела, мистеру Джорджу Мерфи Эспозито, – промолвила Сид.

– Он всегда приезжает на место происшествия раньше «Скорой помощи». – Труди засмеялась. – Эспозито даст форы любой машине «Скорой помощи», – сказала она. – Он нюхом чует, где будет авария, еще до того, как она произошла.

Сидни кивнула.

– Дарвин, как ты считаешь, мог Эспозито натравить русских на тебя?

– Моя интуиция говорит, что нет, – вздохнул Дар. – Эспозито – мелкая пташка. Он обычно работает с простыми случаями мошенничества по страховкам. Я не припомню, чтобы он брался за более сложные дела или вращался в высоких кругах, через которые можно выйти на русскую мафию.

– А это идея, – заметила Сид. – Кто из других юристов или докторов стоит на первом месте в вашем списке?

– Списке по делам о страховом мошенничестве? – переспросила Труди.

– Да.

– Кроме Эспозито, это Роже Вильерс, Бобби Джеймс Такер, Николас ван Дерван, Абрахам Уиллис… – начала Труди.

– Эй, – вмешался Лоуренс, – Уиллис умер.

– Когда? – удивленно поднял брови Дар. – Я свидетельствовал в суде против его истца всего месяц назад.

– В прошлый вторник, – сказал Лоуренс. – Под Кармелем. Его машина упала с обрыва.

– Да, все мы смертны, – вздохнула Сид.

– Эспозито начал судебный процесс от имени его семьи, – сказал Лоуренс.

– Профессиональная любезность, – фыркнула Труди.

Сид встала и потянулась.

– Ну, мы пересмотрим отчеты Дарвина по этим случаям и попытаемся найти какую-нибудь зацепку.

Труди перевела взгляд с Сидни на Дара.

– Вы возвращаетесь в Сан-Диего?

Дарвин только покачал головой.

– На выходные, – сказала Сид, – мы будем скрываться от прессы в его хижине.

Брови Лоуренс взлетели вверх, и он многозначительно глянул на Дара, только что не подмигнул.

– Давненько ты туда никого не приводил, а, Дар? Ну, кроме нас.

– А у меня, кроме вас, никого и не было, – мягко улыбнулся Дарвин. – Похоже, это будет что-то вроде домашнего ареста.

Наступило молчание. Затем Труди спохватилась:

– Ах да… прежде чем вы уйдете… следователь Олсон…

– Сид, – попросила Сидни.

– Сид, – кивнула Труди и продолжила: – Вы не могли бы дать нам консультацию по поводу одной видеозаписи?

– Конечно, – согласилась Сид.

– О нет, Труди! – простонал Лоуренс и залился краской. – Господи…

– Нам нужно узнать мнение специалиста, – возразила Труди.

– Только не это, – ответил Лоуренс, снял очки и протер их носовым платком, смущаясь и багровея все сильнее.

– Запись длится около часа, – объяснила Труди, – но мы поставим на быструю перемотку. Дар, ты часто давал показания по таким делам. Меня интересует и твое мнение тоже.

Труди повела Дара и Сид в гостиную, где стояли телевизор с диагональю 60 дюймов и видеомагнитофон.

Запись началась с застывшего кадра, на котором была женщина средних лет, одетая в лайкровый спортивный купальник, шорты и теннисные туфли.

Затем картинка ожила. Женщина отошла от небольшого, средней руки, коттеджа и села в старенькую помятую «Хонду Аккорд». Камера выхватила лицо женщины крупным планом, но на ней были черные очки, а вокруг головы обмотан шарф, так что различить черты лица было затруднительно. В нижнем углу экрана мигали цифры – дата, часы, минуты и секунды.