– Автомобиль Устроит Другим Инфаркт! – выкрикнула Труди.

– Американский Колесный Унитаз Раздает Авансы, – тоненько пропела Сид.

– Очко в твою пользу. «Колесный унитаз» – это здорово! Загадывай букву.

– Модель Азиатская, Зато Дорогая Адски, – сказала Сид.

– Может, Азиатская, Зато Дырявит Асфальт! – рявкнул Лоуренс.

– Машина И ЦУнами Бы ИСколесила Изрядно! – победоносно выкрикнула Труди.

Она допила свой кофе и хмуро посмотрела на супруга.

– А повторять загаданное другими нельзя, Ларри. «Может» и «зато» уже были, так что твоя «Мазда» гонку проиграла.

– Лоуренс, – поправил Лоуренс.

– Ну что, наигрались? – спросил Дар.

– Вот уж нет, – отрезала Труди. – Теперь моя очередь.

Она призадумалась и произнесла:

– ПОганая Развалина Шевелится Едва.

– «Порше» вовсе не поганая развалина, – заметил Дар.

Никто не обратил на него внимания. Возможно, он просто не понял правил игры.

– Починить ЛИмузин… МУчительно Тяжело, – сказал Лоуренс.

– Это что, ты так «Плимут» разложил? – спросила Труди. – Ладно, тогда… ПО Нутру Такой Идиотский Автомобиль Кому-то.

– Когда я был подростком, – сказал Дар, – у меня был старый «Крайслер». Так моя подружка прозвала машину «Беатрис».

Все посмотрели на Дарвина так, словно он внезапно громко пукнул.

– Какая там еще осталась буква? – спросил Лоуренс.

– «Эн», «р» и «кью». Теперь загадывает Сид.

– Новый Или Старый, Сразу Абсолютно Не разберешь, – сказала Сидни.

– «Разберешь» лишнее, желательно тютелька в тютельку, – поправила Труди. – Тогда я загадываю. Разобьешь, Если Начнешь Обгон.

– Редко Ездит НОрмально, – смущенно кашлянув на неожиданном переносе, сказал Лоуренс.

– ЭРотический ЭКЗемпляр, – выпалила Сид.

На мгновение все умолкли, а потом Лоуренс досадливо крякнул – сейчас он водил как раз «RX-7».

– Эй! – возмутился Дар. – А почему я не загадываю? Давайте я начну, а кто перебьет – тот выиграл.

– Идет, – согласились все трое.

– Каюк! – воскликнул Дар.

– Это что за машина? – удивилась Труди.

– «Кью-45», – ухмыльнулся Дар.

– Это новая модель, – проворчал Лоуренс.

– Мягкий знак пропустил, – злорадно заметила Труди. – Не считается!

– Считается, – твердо ответил Дар. – Я выиграл.

– А тебя в судьи никто не выбирал, – беззлобно заметил Лоуренс.

Дарвин усмехнулся.

– Я не судья и не присяжный, – ответил он. – Я господин старшина!

Потом многозначительно поглядел на стопки папок с документами, сложенных на столе в соседней комнате.

– Может, поищем наконец, из-за чего русская мафия решила меня прикончить?

После трех часов и восьмидесяти папок с отчетами Лоуренс откинулся на спинку стула и сказал:

– Сдаюсь! Я вообще не понимаю, что именно мы ищем.

– Подстроенные случаи, – спокойно ответила Сид, указав на стопку папок, которая еще ждала впереди.

– Так это шестьдесят с чем-то процентов от всех случаев, которыми мы занимались, – заметила Труди. – И ни один из тех, которые расследовал Дар, не стоят того, чтобы нанимать убийц.

Главный следователь устало кивнула. Дарвин отметил, что во время чтения она надевала очки в тонкой оправе.

– Ну, – сказал он, – по крайней мере нельзя пожаловаться, что читать было скучно.

– Да, заявления пострадавших – настоящие шедевры, – кивнула Сид. – Вот, например: «Телеграфный столб быстро приближался. Я попытался свернуть с его пути, но он врезался в мою машину».

Труди открыла свою папку.

– А вот одно из моих любимых… «Я был за рулем уже сорок лет, а потом случайно заснул и попал в аварию».

Дарвин вытащил еще один листок со старым заявлением.

– А вот тут преступник никогда не слышал о Пятой поправке[17]… «Этот парень был повсюду. Мне пришлось несколько раз выкручивать руль, прежде чем я сбил его».