– Неизвестные литераторы?

– Кровожадные психи. – Ник опять сел рядом с Ларкин. – Слушай, Ларк, он тебя еще не уморил? Бульвер-Литтона уже цитировал? Готфрида Страсбургского?

– Ой, помолчи, Ник. – Ларкин обратила будоражащий взгляд на Дэниела, который невольно покраснел и понадеялся, что при свечах его смущения не видно. – Он просто ревнует. А ваша идея – волшебная. Такая будоражащая…

Ник присвистнул. Ларкин пропустила это мимо ушей.

– Значит, книга будет иллюстрированная, Дэниел?

Он помотал головой.

– В этом и загвоздка. Мне бы хотелось сопроводить текст иллюстрациями, но хочется чего-то нового. Найти бы уцелевшие части оксфордских фресок Россетти, Берн-Джонса и Морриса – с изображением Изольды, вышивающей черные паруса…

– Их не существует, – оборвал его Ник. – Я точно знаю, потому что хотел использовать их для обложки «Черных парусов».

– Да, но они существовали. – Из кухни вышла Сира с подносом кофейных чашек, от которых поднимался пар. – Помню, когда я была в Оксфорде, нам про них рассказывали. Художники плохо подготовили поверхность, просто побелили кирпич, и краска сползла. Фрески осыпались и выцвели. В галерее над залом Оксфордского дискуссионного общества осталось несколько бледных фрагментов. Ой, молоко забыла!

Она поспешила обратно в кухню.

– Мотаем на ус, – сказал Ник. – Без тщательных подготовительных работ – никуда.

Дэниел взглянул на Ларкин. Она улыбнулась, он улыбнулся в ответ – восторженно, – и тут же получил пинок под столом от Ника.

– Простите, я кое-что забыла наверху. – Ларкин встала и положила руку Дэниелу на плечо.

Ему стало дурно. Желудь! Дэниел сунул руку в карман – да, тот по-прежнему был на месте. Сжав желудь в ладони, он хотел незаметно выбросить его на улицу и уже повернулся к перилам, когда Ник схватил его за руку.

– Дэнни. – Он замер, почему-то решив, что его разоблачили. – Дэнни, слушай. Не надо.

У Дэниела пересохло во рту.

– Что – не надо?

– Не связывайся с ней. Остерегись.

Дэниел разжал ладонь и воззрился на друга; желудь скользнул обратно в карман.

– В смысле?

– Я про Ларкин. Не ведись на ее штучки! Это западня. Она просто… красивая, Дэнни, а тебе ведь нет дела до внешней красоты.

– Вот еще! Конечно, есть, – ответил Дэниел. – Между прочим, ты сам хотел меня с ней познакомить. Она… интересная девушка. Яркая.

– Это…

– Ник! – крикнула Сира. – Тебе звонят!

– Стой тут, никуда не уходи, – предостерег его Ник. – Не прикасайся к ней.

Ник ушел в дом, встретившись в дверях с Сирой. Та вновь села за стол.

– Звонит менеджер из «Дингуоллс», – извиняющимся тоном сказала она Дэниелу. – Хочет что-то уточнить про летний концерт. Это ненадолго.

Дэниел великодушно замахал руками.

– Брось, о чем речь! Итак… – Он расплылся в своей самой искренней улыбке Профессионального Журналиста. – Расскажи про Ларкин.

– Особо нечего рассказывать. По крайней мере, мне.

– Правда? А мне показалось, вы подруги.

Сира рассмеялась.

– С Ларкин Мид? О, нет! Мы едва знакомы! – Она покосилась на дверь и заговорила тише: – Они с Ником раньше встречались – давным-давно. Ужасная история. Ты ведь в курсе?

Дэниел постарался скрыть свою оторопь.

– Да, конечно, конечно…

– Она скверно с ним обошлась. Как раз тогда мы с Ником и познакомились. Он был никакой, выглядел, как наркоман. Я, разумеется, на него и не смотрела. Он пил по-черному, ничего не ел, весил меньше меня, а это о многом говорит. Нас познакомил его друг, Роберт Лорд – мы с Робом вместе учились, он тогда только начинал принимать ставки, – так вот, он нас познакомил, решив, что я смогу оказать на Ника правильное влияние.

– Что ж, ты его оказала.