«Осадив у ворот вороного коня,

На закате тревожного зимнего дня,

В ста верстах от границы, где грохот боев

Оглушает, стирая значение слов,

Я раздумывал, где б раздобыть мне ночлег,

А в воротах возник пожилой человек.

Снял он шапку, отвесив мне низкий поклон,

Вопрошая, чем был я сюда занесен.

Подождал я с ответом, всмотрелся в него,

Не заметил дурного в нем ничего.

С виду просто старик, не из тех хитрецов.

Я ведь сразу умел отличать подлецов.

Ну а этот мужик даже горд был слегка,

И в глазах его плавала тихо тоска…»

Моруэль лишь мельком глянул в его сторону и пошел к хозяину. Томмер вытирал стойку, искоса посматривая на эльфа, и, когда тот остановился рядом, бросил свое занятие и услужливо улыбнулся.

– Чего изволите?

Откинув капюшон, Моруэль наклонился в сторону толстячка, подкинул золотую монету и положил ее перед ним, прикрыв рукой.

– Мне нужна лишь информация.

– Инф… Эльф?

– Это что-то меняет?

– Гммх… информация о чем?

Усмехнувшись, Моруэль начал перекатывать золотой между пальцами.

– Происходило ли в вашей деревне что-нибудь необычное?

Хозяин таверны изогнул бровь в немом вопросе.

– Что-нибудь такое, о чем было бы интересно послушать. Может, слухи…

Томмер прекратил улыбаться и с особой тщательностью продолжил протирать стол.

– …в которых говорилось, что когда-то здесь проживали гномы, эльфы…

Толстяк еще раз протер поверхность стойки, а затем вытер руки о фартук.

– Не знаю, господин… О слухах лучше спросите Вента, – и показал на постояльца.

Моруэль проследил за взглядом и стал рассматривать парня с лютней. Сероватые, блеклые волосы падали ему на глаза так, что было невозможно различить их цвет. Его длинные пальцы перебирали струны. Остановившись на минуту, Вент отпил эль, вытер рот рукавом и снова продолжил свое занятие.

– Ничего необычного в деревне не происходило лет двадцать, – продолжал Томмер. – Да и никто не шептался о жителях другой расы, у нас деревня маленькая, так что я бы точно что-то знал.

– Точно ничего?

– Да, не слыхивал.

– Уверен?

Золотая монета прокатилась по стойке. Казалось, что еще немного, и она упадет на пол, но рука эльфа остановила ее путь. Томмер проследил глазами за движениями золотого, не издав ни единого звука. Между Моруэлем и толстячком возникла напряженная тишина.

– Уверен. Не слыхивал я. Если чего еще надобно, готов услужить.

Моруэль отрицательно качнул головой, затем подкинул монету и, на лету поймав ее, положил в кошелек. Отряхнув плащ, он направился в сторону Вента. Томмер снял фартук, подозвал к себе служанку и приказал обслужить эльфа и Вента за счет заведения, а сам поспешил в кладовку.

Грог вразвалочку вошел в подсобку и уселся на бочку с пивом. По его уверенным движениям было ясно, что в трактире он бывал не раз.

Гном приготовился долго ждать, как вдруг дверь, ведущая в главный зал, распахнулась, и в нее ворвался толстяк. Волосы вокруг лысины встопорщились, придавая ему безумный вид. Он широким шагом направился к гному. Грог соскочил с бочки и вопросительно посмотрел на Томмера, который, вытерев пот с лица, произнес:

– Грог, ты знаешь, что наша семья в долгу перед тобой и твоим другом…

– Не тяни, Томмер, говори прямо, что случилось.

– Вчера вечером в нашу деревню приехал довольно странный отряд. Они выразили желание остановиться на ночлег, объяснив это тем, что скоро наступит ночь, а это помешает их дальнейшему продвижению. В этом не было ничего подозрительного, но…

– Погоди… Сколько всего человек в отряде? И чем они тебя удивили?

– Пятеро из этой компании выглядели как головорезы – прямо бандиты с большой дороги. Один из них был так страшен на вид, что у меня аж поджилки затряслись. Остальных пятерых я не больно рассмотрел. Могу описать только их главного… эльфа. Самое примечательное в его облике – шрам, пересекающий левую половину лица…