– Винишь его в этом? – укоризненно спросил старик.
– Не то чтобы я осуждаю его политику, – протянул он в ответ, – но что великого может сделать правитель, если он не готов пожертвовать чем-то ради светлого будущего?
– Так думал твой прадед. Ты восхваляешь его и, возможно, это правильно. Он был великим воином, который избавил мир от господства демонов при помощи всего одного Запрета – Сальватора. Но кто знает, насколько чист был его разум, когда он создавал остальные двенадцать. Сам факт того, что он не стал использовать их в своей последней битве, уже говорит о том, насколько ужасную силу он породил, – поучительным тоном произнес он. – Отец же твой мудрее, чем кажется большинству невеж мира сего. Ему хватило ума не изучать подобное искусство и не использовать свою силу ради устрашения своих подданных. Быть может, это и сыграет с ним злую шутку, но что Сандис со своей набожностью, что Кэрит со своей добротой и милосердием сделали этот мир куда лучше.
– И в то же время они подогревают пламя новой войны, – пожал плечами Бэззер. – Если человечество вновь станет слабым, как прежде, то демоны вернутся, и кто тогда будет им противостоять? Думаете, мной движет самодовольство и гордость, когда я заявляю, что хочу обучиться Запретам? Вовсе нет. Мне лишь хватает ума понять, что мне необходима эта сила, дабы сражаться за целую армию, если Ад вновь вернется на мою землю.
– Тогда зачем умолять старика обучить тебя тому, что и так заложено в твоей крови? – во двор вышел младший брат Бэззера.
– Эбит, – принц заставил косу исчезнуть и подбоченился, – у тебя есть свое мнение по этому поводу?
Молодой человек четырнадцати лет славился тем, что в каждом диалоге у него находились реплики, а на каждый вопрос он с легкостью давал весьма оригинальный ответ. Его оригинальность выражалась и в его внешности: если все члены королевской семьи имели светлый цвет волос и носили красное, то Эбит выделялся на их фоне своими темными тонами: черный костюм из кожи и прочной ткани облегал его тело, а длинные каштановые волосы, уложенные на бок, явно отличали его от братьев и отца.
– Ну, раз уж ты спрашиваешь, – произнес он, поравнявшись с Бэззером. – Ты желаешь силы, и это похвально, но почему нужно выбирать именно этот путь? Ты стараешься жить настоящим, постоянно оглядываясь назад, и я не в силах понять этого.
– Перенимать мудрость и опыт предыдущих поколений весьма мудро со стороны его величества, – возразил старик Фейн.
– Вот именно, – тут же подхватил Эбит. – И чему же нас должен научить опыт прошлого? Король Редэм оставил после своего правления не процветающее государство, а пепелище. Сандису пришлось не один десяток лет восстанавливать то, что раньше было цивилизованным миром, дабы нашему отцу было чем править. Этой силой ты хочешь владеть, брат? Силой, что заставила страдать все человечество? Я не виню нашего предка и прародителя. Нет. Но нельзя отрицать, что от Сальватора больше вреда, чем пользы, особенно в наше мирное время.
– Это мы уже поняли, – закатив глаза, ответил Бэззер, – но что тогда? Мир не вечен и король как никто другой должен понимать это и быть готовым защитить своих подданных. Так какой силой ты предлагаешь делать это?
– Той, что могущественнее Запретов нашей семьи, конечно, – загадочно произнес Эбит. – Той, которую легче контролировать и проще изучить без вреда себе.
– Такой силы нет в нашем мире, мой мальчик, – с сомнением произнес Фейн. – Моя семья служит вашей уже много поколений, и никто не смог превзойти Рэдемов на поле брани.
– А как тогда погиб сам Редэм? – вкрадчиво спросил Эбит. – Любой, кто хоть немного задумывался об этом, понимает, что у Сандиса не хватило бы сил, чтобы сразить своего отца, и большую часть работы кто-то проделал за него. Тот человек, который вот уже полвека считается главным преступником королевства, не он ли виновен в таком повороте истории? Или вы не читали хроники? Всего один человек навел шороху по всему континенту, заставляя не одно подразделение королевских гвардейцев терять в своих рядах бойцов, вот уже несколько десятков лет. Думаете, это совпадение? Конечно, звучит абсурдно, но никак нельзя…