– Да возьмет тебя в свой мир милосердная богиня природы!

С этими словами Ариан распорол коню бок, пронзил сердце и принялся вырезать печень. Спустив часть крови по лезвию ножа, эльф выжидал. Напиться крови в его планы не входило. Солёная, среди бесплодной земли, она убила бы его прежде, чем он вышел бы к траве.

Губы впились в печень, когда она порядочно похудела. Оторвав кусок плоти, эльф долго жевал её зубами. Затем сплюнул оставшийся кусок и потянулся к заплечной сумке. Достав травку, Ариан положил её на язык и принялся жевать. От сладко-горькой травы прояснилось в голове. Руки бодрее достали кремень. Переломив копье на колене, эльф принялся разводить костёр. Больше не боялся быть обнаруженным. Он готов был даже сдаться в плен. Но сдаваться оказалось некому. Костёр высветил детали: все, кто пришёл под стены Тёмной академии, остались у её стен навсегда.

Требовалось прийти в себя и восстановить силы. Нанизывая конину на трофейные стрелы, подкидывая копья, дубины и палицы в костёр, эльф запел. Око бога на ночном небе не желало открываться, услышав эту песнь. Не смел прерывать её и ветер. Ибо песнь та была без слов.

Звуки, сорвавшись с уст эльфа, смешались со слезами. Рыданье с безмолвной молитвой. Ариан желал бросить слова в костёр за всех павших. Но не мог сказать и слова.

Вместо заупокойной песни, отправляющей светлые души в последний путь, последнего маршал-короля светлых эльфов прорвало бессловесным монологом. Внутренний барьер сломался, переполненный испытаниями. Ужас всего пережитого схватил мелкой тряской тело, сковал все члены. Эльф упал на колени и закричал так громко и люто, что перепугал волчью стаю, спешащую на запах крови с юга. Эндемики у этой земли всё же были. Но лишь одна волчья стая не убоялась войти на земли демонов.

Волки остановились в пути, подняли головы и все как один завыли, разделяя горе эльфа.

Долго Ариан приходил в себя у костра, не в силах проглотить и куска зажаренного мяса. Не в силах был он и предаться сну. Эльфу казалось кощунством спать там, где прочие обрели вечный покой. Стало стыдно и за разведённый костёр.

– Я… просто хотел выжить. – Обронил уже погасшим углям эльф. – Выжить, чтобы рассказать об этой битве. Вы заслуживаете памяти!

Набрав с собой остывшего мяса коня, Ариан засветло отправился к распахнутым вратам академии.

Тела магиков, магов и ректоров лежали в беспорядке истерзанными у врат, валялись по коридору, были пригвождены неизвестной силой на копья в каменные стены холла. Здесь свершилась последняя битва магов. И так же не было победителей. Какие силы призвали тёмные, чтобы победить за стенами? На этот вопрос Ариан уже не пытался найти ответа.

Лишь убедившись, что ни одной живой души в тёмных стенах не осталось, эльф перевёл дух. Взобравшись на самую высокую башню-дожон, он с трепетом в сердце встретил рассвет. Золото солнца разливалось по полю, подсвечивая каждую деталь предыдущего дня: тысячи павших воинов и магов нашли своё пристанище у опустевших тёмных стен среди знамён и штандартов. И эльфийский предводитель был не в силах свершить над павшими ритуал перехода. Вздумай он остаться под этими стенами хоть на месяц и работай могильщиком без устали каждый час, он не в силах был похоронить тела в каменной земле. Как не в силах собрать и гигантский костёр для всех.

– Боги мне в свидетели, я не в силах тому помешать, что падальщикам достанутся ваши тела, друзья мои и враги! – Закричал Ариан с башни ветру. – Не вините меня в том. Ибо я проклят одиночеством! Вздумай этот мир уцелеть, выжившие вернутся сюда и поставят вам памятник! Всем, кто отдал жизни ради того, чтобы жили прочие воздастся по памяти!