Аристокл присел на краешек гроба и вновь достал письмо Аннабель.

Я сильно нуждаюсь в твоей помощи.

Аннабель никогда не просила помощи. Это была сильная и волевая неспящая. Гораздо более сильная, нежели Аристокл, несмотря на несоизмеримый возраст. Она училась и приобретала навыки намного быстрее, чем он. А теперь просит помощи.

Он встал, подошёл к сундуку и поднёс письмо к пламени свечи. Бумага нехотя занялась, постепенно разгораясь всё сильнее. Аристокл отпустил охваченный огнём лист, и он, медленно колышась в спёртом воздухе, опустился на глиняный пол. От письма остался лишь пепельный остов, который Аристокл растоптал подошвой ботинка.

Приезжай, как только сможешь.

Он приедет. Аннабель была для него больше, чем просто сотоварищ. Она значила для него очень много. Она была для него не просто существом, которое он знал три столетия, она была для него человеком, Аннабель была его женщиной. И если её не станет, его существование окончательно потеряет всякий смысл.

Аристокл снял с сундука свечу и поставил её на пол. Откинул крышку. Три ненадёванных плаща, три костюма-тройки, десять сорочек, несколько пар носков и одинаковых ботинок (нижнего белья он не носил за ненадобностью) – всё исключительно чёрного цвета. Сверху лежали деньги – отдельными пачками доллары, евро и рубли. Шкатулка чёрного дерева – подарок Аннабель; в ней хранились драгоценности, дающие средства к существованию (последний раз Аристокл попробовал работать лет сто тому назад, и ничего хорошего из этого не вышло).

Аристокл взял в руки шкатулку. Провёл пальцами по крышке, инкрустированной рубинами и изумрудами (смарагд был любимым камнем Аннабель).

Ты мне нужен, как никогда.

Аристокл сунул шкатулку обратно и закрыл сундук. Поставил свечу на место. Он сделает всё, что в его силах. И даже больше. Но сейчас нужно отдохнуть. Аристокл начал раздеваться, но становился. Эти катакомбы – не единственное его убежище. Ещё у него было две квартиры, в центре и в ***во. И хоть это место более подходило для отдыха, он почему-то передумал здесь оставаться. Фиванец снова открыл сундук, взял оттуда несколько пачек долларов и евро, задул свечу и покинул убежище.

Автобуса пришлось ждать минут двадцать, и, когда тот подошёл, Аристокл еле втиснулся. Пока он доехал до нужной ему остановки, он проклял всё на свете. Возможно, ему стоило приобрести автомобиль, хотя особой надобности в нём не было – в последние двадцать-тридцать лет он редко покидал свои убежища, а когда выходил на улицу, то или ходил пешком, или ловил частника.

Вампир подходил к своему дому в ***во, когда за ним увязалась полупьяная девица деклассированной внешности, в красном вязаном свитере с высоким горлом.

– Мужчина, а мужчина, – загнусавила она, – дайте десять рублей, а?.. А лучше двадцать.

На ловца и зверь бежит. Фиванец остановился и обернулся.

– Выпить хочешь? – Вопрос был скорее риторическим. – Пошли ко мне, тут рядом.

Едва пройдя в комнату, девица села на разложенный диван и незамедлительно начала раздеваться.

– Чё, читать любишь? – стягивая замызганные джинсы, спросила она – комната была уставлена книжными полками и шкафами. – Слушай, мож выпьем сначала? – тут же добавила она. – Или как?

В современной ситуации алкоголики были для неспящей практически идеальной жертвы – они быстро напивались и ничего потом не помнили. Глядя, как маргиналка медленно, словно воду выпивает стакан водки, Аристокл тоже разделся. Черты его лица начинали меняться – он переставал быть похожим на человека – глаза его налились кровью, показались клыки.

Выпив и поставив стакан на стол, девица легла на спину: