– И все-таки мы уверены в этом, – отрезал Честер.

Но суккуб снова перевоплотилась – на сей раз она приняла обличье Чери – подруги Честера, причем развалилась она в весьма красноречивой позе.

– Мне часто приходится иметь дело с женатыми мужчинами, и они потом мне очень благодарны, – пояснила она.

– Но с этими у тебя ничего не выйдет, – мужественно вмешался Гранди. – Лучше уходи подобру-поздорову.

– Но может быть, вы все-таки позволите мне пройти некоторое расстояние в вашей компании, – упорствовала суккуб. – Вдруг кто-нибудь из вас все-таки передумает.

Против назойливой дамы положительно ничего нельзя было сделать – ведь назойливость была тоже ее волшебным даром. Но у Гранди была еще одна причина гневаться на суккуба – она явно всеми силами пыталась соблазнить Бинка и Честера, но ему, Гранди, не уделила ни капли своего женского внимания. А это довольно ясно указывало на то, каков он, голем, был в глазах окружающих. Конечно же, Гранди говорил ей, что в их поисковой экспедиции не нужны разлагающие элементы и ей лучше не искушать их, но все-таки голем чувствовал, что его мужское и просто человеческое самолюбие весьма сильно уязвлены. Даже такое, крайне развратное и безнравственное существо не пожелало обратить на него внимание.

– Так, суккуб, – пробормотала Эмджи, делая пометку в записной книжке.

Кентавр тихонько толкнул в бок Бинка.

– Сейчас мы отобьемся от нее, но что будет, когда мы заснем? Такие вот фурии именно во сне добираются до своих жертв.

– Ерунда, справимся как-нибудь, – отозвался Бинк.

Ерунда? Разразится страшный скандал, если только их жены прознают обо всем, подумал Гранди.

Но раздумывать времени не было – занималось утро нового дня, нужно было располагаться лагерем на дневной отдых. Тут решение проблемы с любвеобильной дамой пришло само собой.

– Ой, свет, терпеть его не могу, – быстро проговорила она и тут же удрала.

Следовательно, то, что они спали при дневном свете, гарантировало путешественников от приставаний суккуба. Интересно, знал ли Бинк о ее нелюбви к дневному свету, или это было просто случайной догадкой?

Женщина-оборотень все-таки оставила их в покое, но Эмджи и ее ослик оставались с путешественниками. Гранди бормотал что-то насчет того, что кое-что все же лучше, чем вообще ничего, а затем оборвал бурчание и снова вскарабкался на Фырка. Путники подумали, что если они будут передвигаться достаточно быстро, то составительница Лексикона не сможет выдержать такой быстрый темп и в конце концов отстанет от них.

Тропа причудливо изгибалась, ведя путешественников то на запад, то на север, то на восток, словно дразня их своими изгибами. Внезапно какая-то гигантская тень накрыла их. Все замерли в ожидании страшной опасности, но это была мнимая опасность – не дракон, а просто огромная муха пронеслась над их головами. Муха эта была весьма причудлива – несмотря на свои огромные размеры, она имела непропорционально крохотные крылышки, и потому полет ее больше напоминал балансирование в воздухе; казалось, что гигантское насекомое вот-вот упадет на землю, но этого по какой-то причине не происходило. Путешественники, коль все равно остановились, решили воспользоваться неожиданной паузой и стали рвать росшие тут в изобилии разные фрукты, чтобы немного подкрепиться. Внезапно осел Эмджи принялся реветь.

– Ну, если вы хотите съесть фрукт страсти… – сказал осел как-то весело.

– Фрукт страсти? – удивился Гранди.

– Да, именно фрукт страсти, – подтвердило упрямое животное, – мы еще давно записали в наш Лексикон все это. Потому-то суккуб и околачивается в этих местах. Стоит только кому-нибудь вкусить фрукта страсти…