Комната – чуть меньше палаты, с маленькими окошками, освещение слабое. На полу лежали на медицинских носилках накрытые простынями четыре трупа. Игорь перевёл взгляд с одного на другого, подошёл и поочерёдно открыл и закрыл лица трёх покойников.

Посмотрел на четвёртого. Рука – поверх простыни, перебинтована на локте. На ней добротные красивые часы. «Сохранились – так и должно быть». Наклонился, открыл лицо. Молодой смуглый мужчина, усы, скорее всего, казах. Запахнул простыню, удручённо кивнул головой, вытер рукавом пот со лба и пошёл к выходу. «А часы идут».

Надо же – опять строгая сестра:

– Ты что, сынок, сюда нельзя.

– Я случайно. Дверь была открыта. «Как бы сбежать?»

Пожилая санитарка сокрушённо качает головой.

– Как же так, как же так, ведь нельзя… Ну, я ребятам скажу!

Внимательно смотрит на Игоря:

– Ты как? Не надо волноваться.

– Я больше не буду, – отвечает Игорь с доброй усмешкой и добавляет: – А можете мне помочь?

– Конечно! – но видно смущение.

– А город как называется? – простецки спрашивает Игорь

– Какой город?

– Ну, где мы находимся. Где госпиталь наш размещён.

Санитара мрачнеет и смотрит на назойливого больного с беспокойством:

– Да зачем тебе? Придёт время – сам узнаешь.

Игорь широко улыбается:

– Действительно, зачем? И здесь вопросов хватает.

Санитарка расслабилась, улыбнулась:

– И правильно. А сюда заходить не надо. Не положено. И вопросов много не положено.

Игорь согласно кивает. Санитарка стоит в нерешительности.

– Ну, я пойду. Прогуляюсь.

– Пойди, пойди, а то скоро жара.

Игорь неуклюже расшаркался, повернулся, двинулся к выходу. Санитарка быстро удалилась, издалека послышался её голос: «Дежурный! Где дежурный? У кого ключи?» «Какие ключи?» – последовал безымянный ответ. «Сам знаешь, какие! Оболтусы!»

7

Большая асфальтированная площадка, по краям деревья – тополь и карагач. Игорь шагает уверенно. Большие не по размеру больничные тапочки шлёпают по асфальту. Звон в ушах – дело привычное. Но сейчас – что-то не так. «Цикады? Неужели надо было оказаться… здесь, чтобы их услышать?» Останавливается, трясёт головой – не помогает. Слегка похлопал ладонью по правому уху – всё равно звенит. Хлопнул сильнее – прошло, тихо. «А вдруг оглох?»

«Молодцы ребята: хорошее место». В небольшой посадке среди деревьев расположилась компания из трёх человек – в больничных халатах, всё молоды, веселы. На редкой пожухлой траве расстелена газета, на ней стоит бутылка водки, гранёный стакан, скромная закуска.

Усатый брюнет-красавец держит в руках стакан, наполненный на треть. Второй усатый, но не брюнет, увидев проходившего мимо Игоря, приветственно помахал правой рукой. Брюнет отследил направление, повернулся, подмигнул и обозначил приглашение доброжелательной демонстрацией стакана. Безусый иронично глянул на эти гостеприимные потуги и завалился спиной на траву.

Игорь понятливо и благодарно улыбнулся, отрицательно качнул головой. Прошёл вдоль деревьев, упёрся в одноэтажное здание. У входа разговаривали двое мужчин в халатах. Неподалёку стояли три женщины в чёрных платках. «Понято». Остановился.

«Как? Как это сделать?»

«Взлетел капот впереди идущей машины, и полетели запчасти в райские кущи. Вздулась и пыхнула, как спичечный коробок, штабная будка. Много было желающих проехаться с комфортом. И показалось, что кто-то большой – и убитый, и обгоревший, и контуженный – с болью вздохнул и ахнул. И должны были горы ответить эхом, замешанным на горьком стоне не дождавшихся женщин и горестном зове не родившихся детей. Но не ответили…»

Морщится. Качает головой. «Не то. Не то. Совсем не то!».