Ездил я на частную вечеринку во фраках к князю Дмитрию Владимировичу, где довольно было скучно. Он живет, для соседства вод, в доме Головкина на Остоженке, и в 12 часов все было уже кончено; играли только в два стола. Сад был иллюминован, и в нем играла музыка. Видел я тут графа Ф.А.Толстого, который обыграл всех в муху. Ничто не доказывает так безденежье теперешнего, как дом этот. Он продается за 80 тысяч, а, верно, на 200 тысяч не сделать все то, что теперь есть. Это дворец, а не дом; одних ковров, живописи на плафонах, зеркал, мебелей тут на 80 тысяч, а дом даром.

Слышал ли ты, что горцы сделали набег на всех; ехавших от теплых вод на кислые? Тут попалась и Марья Ивановна Корсакова, которая была ограблена до рубашки, а какого-то полковника убили. У Корсаковой ни минуты без авантюр.

Я сюда думаю возвратиться 6-го или 7-го, надобно петь панихиду на батюшкиной могиле, а 8-го опять возвратиться в Семердино праздновать Казанскую, именины нашей деревни. Всякий год стечение народа более и более умножается. Менее 1000 посетителей никогда не бывает.

Александр. Семердино, 4 июля 1828 года

Ну слава Богу, мы все здесь! Вчера вечером прибыли мы сюда благополучно, мой милый и любезный друг. От заставы до места провожал нас все дождь. Это маленькое беспокойство было вознаграждено радостью крестьян, которые молили о дожде и уверены, что мы привезли им изобилие. Хлеба и травы прекрасны. Наташа наготовила мне множество самых приятных сюрпризов. Кабинет мой отделан с большим вкусом на китайский манер, все очень хорошо придумано для моего покоя. Я очень был бы доволен иметь такую комнату в Москве. Для белья, письма, трубок, бумаг – одним словом, для всего все придумано. Передо мной портреты: твои, детей твоих, семердинского помещика и жены его. Это все мастерила она сама с Ванюшкою. Кроме этого, нашел я дом, на каменном фундаменте поставленный, новую прекрасную баню, конюшни и сараи каретные, новый людской флигель, – все это крыто тесом, в роще новый мостик. Все это очень меня и обрадовало, и удивило, и все это мастерилось, покуда я был у тебя в гостях.

Александр. Москва, 7 июля 1828 года

Известия из армии очень хороши. Неужели султан не попросит мира? Никогда турки не находились в столь критическом положении, ибо Россия давит их всеми своими силами, нигде не развлеченными, как бывало то при Екатерине. Этого мало: Англия и Франция связаны с нами трактатом, против такого союза Австрия не пикнет, а шведам что делать одним? Их один Закревский и остальная часть гвардии урезонить смогут. Стало быть, все России благоприятствуют. Такой гибельной минуты не было никогда для турок.

Александр. Семердино, 9 июля 1828 года

Я опять здесь, мой милый и любезный друг. Плохо было ехать, дождь не переставал лить, так что я должен был ночевать в Талицах и сюда попал только рано поутру к самому празднику деревенскому, Казанской. Тесть сказывал мне, что многие собирались было ко мне, но за дурной погодою отложили. Однако же двое таки были: Кобылинский, молодой человек, служащий в Воспитательном доме, и Алексей Иванович Нарышкин, сын Ивана Александровича, что женат на Хрущовой. Уж это подлинно жертва – приехать в такую погоду, и мы не знали, как благодарить и получше угостить. Вчера то разгуляется, то опять пойдет дождь, но праздник все-таки шел своим порядком, много было народу: бабы орали, мужики пели, а ребятишки дрались за пряники. Я гостей надувал, привез славные фрукты из Москвы, а их уверял, что это из своих оранжерей. Не стоит труда их иметь: фрукты ужасно дешевы. Я купил 25 слив, 25 персиков, 25 абрикосов, 500 шпанских вишен и дыню (да все это отборные) и за все заплатил только 20 рублей. Вечером стало тихо, и мы сожгли фейерверк, а шутихи своим порядком летали в кучках народных; они так приучились, что не боятся их уже. Гости у нас переночевали, а теперь отправляются домой. Вот и коляска запряжена, дан им проводник до Троицы. Мы собирались все туда пешком послезавтра. Помолимся и за тебя, и всех твоих.