Тел внутри я не видел – полированный пол просто сверкал чистотой. И это в месте, кишащем вечно голодными чудовищами. Как такое может быть? Дыхание жизни непременно приманило бы сюда кровожадных обитателей Мёртвой пустыни.

А может, врата открыли специально для меня? Анья добралась до Рунии, и теперь ждёт меня внутри. Это куда более разумно, чем держать вход в королевство гномов всегда открытым. Хоть я и не мог понять, как врата без створок вообще закрывают.

Лошадей я оставил у входа, а сам пошёл внутрь. Шаги гулко отдавались в тишине. Пол, стены, полукруглый потолок – всё было сделано из полированного обсидиана. Куда бы я ни повернулся – всюду видел свои отражения. От этого кружилась голова – я словно шёл по цельно-зеркальному коридору. Умом я понимал, что цельным такой коридор быть никак не мог, но никаких стыков между плитами я не видел.

Меня начинало тошнить, но я продолжал идти, стараясь не смотреть по сторонам. Возможно, вечно открытый проход не такая плохая идея. Этот коридор способен свести с ума.

Тревожное ржание лошади прозвучало, казалось, совсем рядом. Я невольно обернулся. Арка оказалась намного дальше, чем мне представлялось, а в пятачке света я различил переминающиеся лошадиные фигурки. Просто акустический эффект. Что же тревожит лошадей? Обычный животный страх узких коридоров? Или невидимая мне опасность, скрывающаяся здесь?

Я вдруг понял, что в коридоре довольно светло, хотя здесь не было ни одного источника света, кроме далёкого входа. Я заозирался, но видел вокруг лишь бесчисленные отражения перепуганного себя. Разум мой охватывала паника. Я ринулся к пятну света – единственному выходу из зеркального безумия, но поскользнулся и упал. Меня вырвало.

Лёжа на полу с закрытыми глазами, я почувствовал себя лучше. Ржание лошадей меня больше не пугало, напротив, столь привычный уху звук успокаивал. Я встал и, не глядя по сторонам, продолжил путь вглубь горы.

Вскоре я заметил впереди какое-то движение. Потом различил идущую на меня странную фигуру, лишь отдалённо напоминающую человеческую. Чувствуя, как душу снова наполняет страх, я остановился. Фигура тоже. Я двинулся вперёд, и существо тоже возобновило движение. Догадка вызвала у меня облегчённый вздох. Жуткое существо оказалось моим искажённым отражением. Коридор сворачивал.

Я не прошёл и десяти шагов после поворота, как услышал приближающийся ко мне топот многочисленных ног. Не меньше двадцати вооружённых гномов предстало моим глазам.

– Взять его! – скомандовал чернобородый командир с пронзительными стальными глазами.

– Постойте! – воскликнул я. – Я пришёл с миром. Клянусь, я не замышляю никакого зла!

– Тогда не сопротивляйся, – прорычал гном и гаркнул собратьям. – Если будет рыпаться – стреляйте не раздумывая!

Под прицелом арбалетов мне связали руки, а на голову надели мешок. Я молча подчинялся их приказам. Связав, гномы повели меня, негромко переговариваясь на рунийском. Ко мне они обращались на катаронском, почему-то решив, что их родного рунийского языка я не понимаю. Я не решился разуверить их в этом: испугавшись, гномы могли сначала пристрелить меня, а уж потом подумать, не выдали ли они чего-то важного. Они боялись меня, даже связанного.

Из их разговоров я узнал не слишком много полезного. Больше всего гномы удивлялись тому, что я сумел войти в Алмазную гору. Я так и не понял, почему это их удивляет. Некоторые ворчали, мол, не стоит со мной возиться, каждый некромант заслуживает смерти. Но им возражали, довольно странно аргументируя: «гора его пропустила». И возражающих было большинство.