Подавляющее большинство родителей, одни сознательно, другие бессознательно, именно так думают, чувствуют и поступают. На свои родительские обязанности они смотрят как на тягостную повинность и при первой возможности умывают руки, предоставляя сыну самостоятельно блуждать во тьме хаоса жизни по обычаю мира сего.

Если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?[19]. Когда в уме свет абсолютной истины вечной правды Божией, не страшен бурный хаос окружающей жизни. Когда сознание покоится во тьме противоречивых гипотез, обманывая себя пустыми забавами умственных калейдосскопов, какова же тьма жизни, основанной на решающем значении властных ощущений, среди непроглядной тьмы хаоса зверской борьбы за существование по заповедям человеческим и обычаю мира сего.

Начиная самостоятельную жизнь, немногие имеют в себе свет, большинство наивно принимает за свет в себе тьму, которая не стала светом, оттого что родители умыли руки.

Посмотрим, что дает эта новая, самостоятельная жизнь этому полноправному гражданину человечества, сообразно с тем, насколько свет его тьма, насколько нарушена святая гармония духа.

Когда гармония духа извращена до преобладающего значения ощущений, человеку дышится свободно в родственной ему атмосфере жизни по обычаю мира сего. Все тут направлено именно на удовлетворение физических потребностей и на ограждение материальных средств, нужных для того.

Подчиняя сознание ощущениям, он будет смотреть на науки как на средство обставить жизнь возможно лучше и, не требуя от них удовлетворения высшей потребности сознания познать абсолютную истину, без чего нельзя понять смысла жизни, нельзя и жить сознательно, может даже сделать из них кумиров, видя в них источник дорогого для него комфорта современной цивилизации. Ставя физические и подчиненные им умственные потребности гораздо выше нравственных, он не будет тяготиться грубою жестокостью борьбы на пользу карману и, не затрудняясь выбором средств для достижения намеченных целей, будет тем легче успевать в жизни, чем более в нем нравственной неразборчивости, умственной односторонности и энергии алчности.

Все в окружающей жизни будет потакать его наклонностям, на каждом шагу он встретит человека, которому понятно и дорого именно то, что и как он думает и чувствует; все живущие по обычаю мира сего признают его своим человеком и будут любить в нем все свое, до первой кости, конечно, при дележе которой обязательно вспомнят излюбленную свою пословицу о собственной рубашке. Для него жизнь упрощена до минимума, возможного для друзей мира сего среди современной осложненности капиталистической цивилизации.

Вы, может быть, думаете, что счастье его обеспечено? Не будем говорить о том аде ежеминутного злобного скрежета зубов, который неизбежен для него здесь, в этой земной жизни, если ошибочные расчеты или неудача в борьбе с более счастливым соперником повергли его в жизнь лишений, для избежания которых он жертвовал всем сонмом потребностей ума и сердца.

Предположим, что он один из тех редких баловней капитализма, которые по головам своих соперников дошли до финального апофеоза, и может ласкать свои ощущения по прихоти своих похотей, не испытывая отравы желчной зависти к кому бы то ни было и, что бывает еще реже, без непрерывной пытки подозрительной недоверчивости ко всему окружающему. Широко удовлетворяя свои физические потребности, он легко может купить себе и всякие умственные и нравственные калейдоскопики; убедить себя, что он очень умен, играя в науку, и что он очень добр, играя в благотворительность, может даже найти выгодным для себя за сходную цену купить титул мецената и филантропа. Даже и при этих обстоятельствах он будет вполне счастлив только в том случае, если он очень зол.