Она сгорала от несбыточного желания оказать Кену и Дэви какую-то ощутимую помощь. Прошло много лет с тех пор, когда она могла заниматься вместе с ними; и, хотя в ней не было зависти к намного опередившим ее братьям, в такие особо ответственные дни Марго мучилась от осознания своей бесполезности. Неужели она не в состоянии сделать что-то большее, чем просто приготовить им завтрак?

Наконец она подошла к спальне мальчиков, цокая по вытертому линолеуму высокими каблуками. Открыла дверь без стука и посмотрела на младших братьев, спящих на койках по разные стороны узкой выбеленной комнаты. Марго задумалась – придет ли день, когда она сможет воспринимать их как взрослых мужчин? Для нее они по-прежнему оставались мальчишками с фермы, полудикарями, даже не подозревающими, что в их образе жизни есть что-то неправильное, и не видящими в будущем ничего лучшего, кроме как сбежать подальше от дяди Джорджа.

Они слушались ее лишь потому, что любили, но именно эта любовь со стороны обоих братьев давала Марго поддержку, в которой она так нуждалась. Ничто меньшее, чем любовь, сестру бы не удовлетворило, поскольку ее любовь к ним напополам смешивалась с обидой. Будь она одинокой в этом мире, то могла бы приходить и уходить когда вздумается и жить в свое удовольствие. Будь она одинокой – иногда снова могла бы почувствовать себя маленькой девочкой в белом шелковом пальто-эпонж, белых чулочках, туфлях и соломенной матросской шляпе с черными лентами. Это было ее самое прекрасное воспоминание детства – она в красивой одежде сидит в зеленом плюше пульмановского купе. Именно из него она вынесла самый четкий образ своих родителей. Отец – высокий розовощекий мужчина с черными усами и очень ровными зубами. И с улыбкой – полной такой любви к дочери, что ей никогда не требовалось никаких слов в доказательство. Марго помнила, как колупала пальцем набалдашник его трости в виде собачьей головы, пока отец объяснял, что с этого дня у нее будут новые платья, настоящий пони с повозкой, куклы и все что угодно, поскольку отныне он человек, который самостоятельно добился успеха в жизни. Да, господа, он тот самый человек, который теперь будет продавать всей этой железной дороге тот самый зеленый плюш, на котором они сидят. И мама тоже улыбалась – ее милая, чудесно пахнущая, красивая мама в ярко-зеленом платье с блестящими черными пуговицами спереди.

Если у Марго и была цель в жизни – то лишь возвращение к той любви и заботе, к сладкому предвкушению всех будущих чудесных событий, которые воплощались в этом единственном воспоминании. Она абсолютно не сомневалась, что рано или поздно окажется в другом поезде – в той же самой атмосфере любви и уюта. И это незабываемое путешествие – отложенное на долгие годы – продолжится, как предназначено судьбой.

На ферме она втайне негодовала, что братья даже не понимают ее рассказов о жизни, настолько отличной от той, что они знали. Они считали, что она просто выдумывает сказочные истории. Но она увлекала их за собой, разжигая в них свои собственные амбиции и амбиции своего отца – самостоятельно добиться в жизни чего-то значительного. Они делали все, что она требовала, поскольку любили ее; и благодаря этой любви также имели право на это долгое путешествие обратно к пульмановскому купе, так как обеспечивали ей первое из трех необходимых условий: любовь, удача и будущее. К этому времени образ смеющихся родителей и счастливой девочки в мягком вагоне довольно легко перетек в образ красивой женщины и двух ее импозантных успешных братьев.

Мальчики превратились в юношей, и в это утро выпускного экзамена, который на самом деле означал лишь начало этого давно запланированного путешествия, они спали под ее пристальным взглядом, и какое-то мгновение она любовалась ими – с гордостью, нежностью и абсолютной уверенностью в их силах.