Прежде чем Дэви успел что-то ответить на это, Вики схватила один из больших чемоданов, оставив второй ему. От этого усилия ее стройная фигурка неожиданно стала выглядеть еще изящней.

– В какую сторону идти? – спросила она.

Дэви шагал рядом, исподтишка наблюдая за ней. Он жалел, что не успел взять оба чемодана, просто чтобы показать ей, что вес, который она тащит с таким трудом, для него нипочем. И чувствовал себя неловко, видя скрытые за ее грациозной походкой, уверенной манерой держаться и прямым взглядом ранимость и боль.

Дэви чувствовал, что она видит всех парней насквозь, особенно в моменты, когда те получают удар по самолюбию, и всегда будет иметь перед ними преимущество. Любой мужчина легко узнал бы в ней какую-нибудь девчонку-сорванца из своего детства, которая когда-то обыгрывала его в бейсбол или в догонялки – и которую он когда-то обижал. Дэви шел так близко, что задевал ее руку, но с сожалением понимал: она вошла в его жизнь и тут же вышла, не оглянувшись.

Свежевыкрашенный «Додж-родстер», восстановленный из сотни обломков разных машин, стоял у обочины и издалека смотрелся бодро благодаря ярко-желтым ободам с тонкими спицами. Но теперь, привязывая чемоданы Вики к багажной полке, Дэви с горечью осознавал все его недостатки. Он почти злился – как на машину, так и на девушку. Короткие кудри Вики трепетали на ветру, юбка слегка задралась, когда пассажирка садилась в автомобиль. Дэви отвел взгляд – такой она выглядела хорошенькой.

– Ну что ж, – язвительно произнес Дэви, когда они тронулись с места. – Карета чистый «Каннингем», мигом домчимся. Каталась на такой когда-нибудь?

– Эта машина так называется?

Дэви повернул голову и уставился на Вики:

– Ты что, издеваешься?

– Нет, – ответила девушка, похоже, удивленная, что ее в этом заподозрили. – Я ничего не понимаю в машинах. Мне просто кажется, что эта ужасно милая. Разве нет?

– Нет, – решительно отрезал Дэви. – Хотя, полагаю, для здешних мест сойдет. Наш город, наверное, выглядит очень маленьким по сравнению с тем, откуда ты родом. – Он снова искоса взглянул на спутницу. – Ты ведь не шутишь насчет машины?

– Нет, – тихо подтвердила та. Но теперь между ними воцарилось неловкое молчание; это было так же обидно, как если бы она выдернула свою руку из его ладони.

Он ехал по Арлингтон-авеню, и его видели в машине с незнакомкой. Каждый раз при переключении рычага передач его рука чуть касалась ее руки. Дэви не собирался делать этого специально, но так получалось само собой. Казалось, девушка совсем не замечает его присутствия.

– Танцы устраивают где-то на этой улице? – наконец спросила она.

– А тебе на самом деле хотелось бы пойти?

– Не знаю. Танцы в жизни не главное. Я интересуюсь теоретически.

Дэви вздохнул и покачал головой.

– А я все пытался представить, какая же ты есть, – сказал он. – Утонченная, деловая или еще какая. С тех пор как узнал, что ты приезжаешь.

Вики удивленно повернулась к нему:

– Ты обо мне думал?

– А что, разве нельзя?

– Не знаю, можно или нельзя, – ответила она, поразмыслив. – Дедушка про меня что-то рассказывал?

– Разве для этого обязательно нужны чьи-то рассказы?

– Но ты ведь даже не знал меня!

– Ты писала письма.

Она схватилась за голову, примяв пальцами короткие локоны на висках:

– Ты их читал?!

– Ну да, – признался Дэви. – Он показывал их мне – вернее, некоторые из них. Там было что-то секретное?

– Не в этом дело. Я писала их ему, вот и все. И его письма многое значили для меня. Они… их ты тоже читал?

– О, конечно нет! – Он рад был сказать это с полной уверенностью, поскольку видел, что придется выложить ей всю правду.