Вновь зазвучал горн гоблинов, а это значило, что пора остановиться на привал, которые редко длились долго, поэтому нормально отдохнуть не получалось. Силы у людей были на исходе, отдыха было мало, так же как и еды. Кормили пленных один раз в день перед сном, воды давали тоже немного, отдохнуть удавалось только ночью, но этого уже не хватало, все люди были истощены и очень голодны.

Пленные уже были готовы идти дальше, видя, что гоблины принялись вставать со своих мест, поправляя одежду и оружие, как раздался звук горна, но не того, что люди слышали на протяжении нескольких дней, этот звук был совершенно другой, более мягкий и звучный. Пленники, не понимая, что им делать, застыли на месте, ожидая, что им скажут их похитители. Но те сейчас не обращали на них никакого внимания, они были очень встревожены этим звуком. Покрытые зеленой кожей и одетые в старые грязные меха, уродливые существа стали резко доставать свое оружие, топоры да короткие копья, и о чем-то переговариваться на своем очень странном языке, который больше походил на разное рычание.

Двое из них подбежали к пленным и заставили тех собраться в небольшой круг и сесть, так люди и сделали. И в этот же момент сразу трое гоблинов упали на землю с торчащими стрелами в гортани, остальные принялись что-то громко кричать друг другу на своем наречии, поворачивая свои большие головы в разные стороны, пытаясь понять, откуда стреляли. Это длилось недолго, потому что на них со всех сторон направлялись воины, облаченные в блестящие доспехи белого цвета, при этом некоторые из них умудрялись на ходу стрелять из лука по своим противникам, попадая точно в цель.

В лесу завязался бой, в котором сошлись зеленокожие чудища и неизвестные воины, которые очень лихо обращались с луками и своими узкими длинными мечами, разрубая и пробивая плоть гоблинов. Нападавших было немного меньше, чем громил, которых за семь дней пути Артель хорошо пересчитал, их число достигало двадцати четырех, а воинов было всего десять, но это им не мешало крушить своего врага. Мальчик видел, как покрытые белой броней незнакомцы ловко отбивали удары гоблинов топором и их выпады короткими копьями, после чего сами наносили свои удары, которые практически сразу достигали своей цели. В воздухе были слышны предсмертные крики чудищ с зеленой кожей, которые проигрывали схватку, несмотря на численное превосходство.

Самый старый из них, который открывал проход через арку, достал из своего мешка тот самый камень, которым он водил по полу, открыв проход, после чего все они оказались здесь. Гоблин взял камень в руку и поднял его над головой, а после начал что-то выкрикивать. Когда он замолчал, то с камня сорвались несколько зеленых молний и угодили в двух бегущих к нему воинов, уже готовых пронзить его своими мечами, молнии ударили прямо в грудь одному из атакующих, того откинуло на своего товарища, оба они отлетели в сторону на несколько шагов, ударившись о толстенное дерево, упав возле него, не в силах подняться. Гоблин вновь принялся выкрикивать слова, держа камень над головой, но в этот раз он не успел, потому что один из воинов, который только что снес голову с плеч другому его соплеменнику, увидел это и, не дожидаясь, когда тот закончит, достал метательный нож и с расстояния пятнадцати шагов запустил его в гоблина, нож угодил тому прямо в голову, сбив его с ног, а камень упал рядом.

Один из двух надзирателей, стоявших возле пленных, что-то сказал своему соплеменнику, кивнув в сторону жителей деревни, и бросился помогать своим. Гоблин уставился на людей в цепях большими черными, как уголь, глазами и получше сжал рукоять топора. Пленники сразу поняли, что тот собирается сделать, и как могли пытались ему в этом помешать, но что они могли, будучи закованными в цепи. Люди изо всех сил пытались спастись, но гоблин был силен и не скован цепями, он наносил удары своим коротким топором, после которых люди падали замертво и больше не поднимались. Кровь и крики слились в одно целое, гоблин беспощадно убивал пленных одного за другим, и наконец очередь дошла до Мериды и Артеля, которые сейчас были до смерти напуганы происходящим, полностью забрызганные кровью жителей деревни, с которыми были знакомы всю свою жизнь.