Натягивая банный халат прямо на мокрое тело, и, оставляя после себя лужи, шлепаю босыми ногами открывать дверь. И мягко говоря, охреневаю окончательно. Видимо, день сегодня не мой. Может, Меркурий какой ретроградный?

– Гражданка Стечкина, здравия желаю, – первым начинает разговор Виталик. – На вас поступило заявление от гражданки Тонких о жестоком обращении с животными. Мы можем поговорить?

Вдруг ловлю себя на том, что стою с открытым ртом, удивленно взирая на Савина, его юного коллегу, и еще большее сборище странно притихших соседей. Захлопываю свою варежку и киваю, делая шаг в сторону.

– Опроси соседей, – дает наставление бывший муж номер два, перед тем, как войти ко мне в квартиру и отделить нас от толпы моей металлической дверью.

Мы, наконец, остаемся практически в тишине. Виталик, недолго думая, наклоняется и чмокает меня во влажную в щеку.

– Ну привет, Виталинка, – добродушно улыбается. – Готов выслушать за чашкой кофе, как ты докатилась до такой жизни.

– Вот и мне интересно, – фыркаю и разворачиваюсь в сторону кухни. А может все и не так уж и плохо.

Без суеты накрываю на стол, потому что знаю, что в силу своей профессии, Савин мельтешение не любит.

– Тебе как обычно? – спрашиваю, подразумевая кофе, естественно.

– А ты предпочтения всех бывших помнишь? – каждый раз подкусывает мой номер два.

– Их, то бишь вас, у меня всего-то трое, – отмахиваюсь и делаю на свое усмотрение: капучино без сахара, но с карамельным сиропом. Пожалуй, покупка кофе-машины – одно из лучших моих приобретений в жизни. И дело не в том, что я так сильно люблю кофе, просто этот аппарат умеет практически всё, что угодно.

Поэтому, поставив чашку с ароматным напитком перед капитаном, себе “оформляю” горячий шоколад. Под бутерброды с сыром – самое то.

Савин же, без стеснения, уплетает блины с творогом. Спасибо тебе, кулинария в соседнем доме, за хлеб наш насущный. Потому что готовить на себя–одинешеньку мне лень.

Мы спокойно, очевидно, завтракаем и разговариваем ни о чем.

– Надо тебя замуж выдавать, Стечкина, – с набитым ртом бубнит Виталик. – А то совсем от рук отбилась, опустилась до душегубства.

У меня едва ли не идет носом горячий напиток. Дурака кусок! Хотя, пожалуй, именно своей языкастостью, несколько черным юмором, меня и зацепил в свое время Савин. И да, о том, как сильно я не люблю кошек, он знает.

Мы познакомились при очень схожих обстоятельствах. Только в тот раз Тонких утверждала, что я подожгла ее газеты в почтовом ящике.

На моем пороге появился молодой участковый – лейтенант Савин. Очень привлекательный мужчина двадцати пяти лет. Я же второй год страдала после развода с Анисимовым, а тут еще и соседка бесконечно делала мне нервы.

Виталик, также, за чашкой кофе, много юморил, советовал не принимать ничего до головы и обещал решить все проблемы. Через неделю пришел с цветами, по гражданке. А еще через две, – предложил пожениться, потому что “такое сокровище надо сразу забирать, чтобы другие не украли”. И его не смущали ни мой развод, ни разговоры о сексе после свадьбы, ни то, как сильно я хочу детей. Удивительно, что Филимоновна, которая неоднократно видела Виталика и даже иногда надменно хмыкала на его приветствие, не узнает его в форме.

– Нет больше смельчаков, – откашлявшись, фыркаю. Нельзя терять лицо. – Да и ты сам, что-то, второй раз не спешишь.

Савин лишь как-то грустно улыбается в ответ и спешит занять рот бутербродом с ветчиной.

– Пойдешь в субботу в бар? – вдруг спрашивает бывший муж.

Благо, я уже не ем и не пью, иначе непременно бы подавилась.

– А ты? – только и удается выдавить из себя.