Меня откачивал Анисимов, у которого, на минуточку, разряд по плаванью. Потом была больница, в которой я провалялась два дня с непонятными симптомами, а затем еще год меня преследовали панические атаки. Отчасти поэтому, в моей квартире ванна сменилась на душевую кабинку еще до появления в моей жизни Ярошени, просто Юлик, как бы усовершенствовал мой быт, что ли.

– Ты что творишь, старый пень?! – где-то звучит отборная брать, или это плод моей фантазии, потому что голос совершенно не знаком. Хотя, нельзя исключать, что вместе с топографическим кретинизмом, я болею еще и слуховой агнозией. – Кто дал тебе право так вероломно влезать в мою жизнь?

– Напомни-ка мне, щенок, что самое главное для наемника? – утробно рычит кто-то, и мне почему-то кажется, что это публичный человек, где-то я его слышала.

– Контракт, – ядовито бросает первый, довольно молодой мужчина.

– Не слышу?! – снова рычит второй.

– Кон-тракт! – рявкает так, что мне даже удается открыть глаза и вскочить на ноги.

Только слабость в моем теле напоминает о себе, и я падаю назад, а следом – отключаюсь.

И снова мне снится поездка на юг, только на этот раз – путешествие на поезде. Кажется, словно прямо сейчас я еду по рельсам, потому что меня немного потряхивает и вместе с тем укачивает. Тело будто парит в невесомости и не подчиняется ни мне, ни законам физики. Люблю дорогу. Выкупаешь себе СВ, и наслаждаешься приключением без назойливых попутчиков. Как давно я никуда не ездила? Целую вечность, кажется.

– Значит так, твоя задача – только охранять. Быть рядом двадцать пять на восемь, пока угроза не отпадет. Кто и что – мы разберемся сами, – на грани слышимости пробивается в мой сон чей-то шепот. – Обидишь – будем разбираться, как мужчины.

– М-м-м, даже так… А каких незрелых фейхоа, спрашивается, она моей женой записана, если даже обидеть нельзя? – тихо ехидничает второй.

Действительно, нелепость какая-то. А из фейхоа с лимоном и медом вкусный десерт получается. И с мороженым можно, и с творогом… Куда там мой поезд ехал?

Просыпаюсь очень тяжело и долго, то выныривая, то снова погружаясь в странные и страшные сны. Мне кажется, что меня раздевают. И это дико настолько, что хочется сжаться в клубочек, только у меня ничего не выходит.

Наконец, мне поддаются руки, и я сразу же обнимаю себя за плечи. И… тут же подскакиваю, словно на меня вылили ушат ледяной воды. Потому что я – голая!

Истошный крик вырывается из моей груди, пока мои глаза бегают по окружающей обстановке. Кажется, я дома. И это немного успокаивает. Но… Что же произошло? И кто меня… Ничего же не было, правда? Пытаюсь прислушаться к своему организму, ощутить какие-то симптомы.

– Что случилось? Снова сообщение? – резко распахивается дверь и на пороге вырастает огромный мужик.

Его пронзительный взгляд сканирует мое лицо, а затем спускается ниже. Я пытаюсь прикрыться, только не знаю, куда мне деваться.

– Иди сюда, женушка, – не без ехидства подхватывает покрывало с кресла этот тип и сам надвигается на меня.

Что за бред он несет? Я что, сплю? Стоп! Контракт!

– Ты же Егор, да? – с какой-то наивностью и надеждой спрашиваю.

– Ага, Гробников, муж твой, забыла? – фыркает мужчина.

– Объелся груш и свалил в закат, живо! – срываюсь на крик, выхватывая покрывало из рук Егора. Он многозначительно хмыкает, но комнату покидает.

Спешно одеваюсь, словно Гробников в любой момент может снова ввалиться ко мне. Хочу найти штаны, но, как назло, на глаза попадаются одни лишь юбки. Да плевать. Главное, чтобы трусы были!

Хочу в душ, но сначала надо задать несколько вопросов этому извращенцу!