Хочу уточнить, что бывших у меня аж трое, и, стало быть, подозреваемых может быть аж шесть, но почему-то становится стыдно озвучивать подобное. А вот от мысли, что у меня дома будет обитать посторонний мужик – вообще не по себе.

– Спасибо вам, огромное, за такое предложение, только я вынуждена отказаться, – стараюсь максимально корректно подбирать слова. Все же, такой мужчина ко мне со всей душой, а я…

– Могу узнать причину? – добродушно уточняет. – Если переживаешь из-за денег, то этот парень мне всё равно должен. А я тебе просто помочь хочу, девушка ты больно милая.

Мои щеки заливает румянцем. Хотя, прекрасно понимаю, что никакого подтекста в словах Аркашина нет, однако ничего с собой поделать не могу.

Ничего, сейчас я его разочарую, и он сразу забудет и о том, что я милая, и о предложенной ранее помощи.

– Понимаете, я не могу жить с мужчиной под одной крышей, если это не мой муж. И дело не в религии, – спешно добавляю. – Не важно, в каких мы отношениях, я просто физически не могу. Меня словно выворачивает наизнанку, и…

– То же мне, проблему нашла, – усмехается Лев Иванович. – Распишем вас заочно минут за сорок. Просто скажи “да”.

И вот что я должна ответить?!

Я еще ничего не успеваю ответить, как Аркашин уже хватает в руки мобильный и кому-то звонит.

– Быстро ко мне, – командует по-армейски, даже я вздрагиваю.

Хочу спросить, что он делает и кого вызвал (вдруг охранника, а я вся зареванная и опухшая), но не успеваю, потому что дверь без стука открывается и на пороге возникает мой новый знакомый.

– Что, Лев Иванович, не по зубам уже молодая кровь? – фыркает Андрей, рассматривая меня и… сразу же хмурится. – Как не стыдно?! Добропорядочный семьянин…

– Отставить! – рявкает ректор. Даже я подбираюсь. – У нас есть проблемы, Османов. Нужна твоя профессиональная помощь.

– Внимательно, – подходит ближе новый знакомый.

– Нашей журналистке кто-то треплет нервы и, возможно угрожает. Поэтому, предлагаю действовать в следующем порядке. Сейчас ты готовишь брачный контракт с сегодняшнего дня. Обязательно прописать пункт про охрану двадцать четыре на семь и никаких домогательств. С одной стороны – Стечкина Виталина Адамовна, с другой – наш с тобой знакомый. И на этих же – контракт на работу.

Мне стыдно, неловко, неудобно. Сильнее вжимаюсь в диван, надеясь провалиться куда-нибудь.

– Бумага нужна прямо сейчас, – как ни в чем ни бывало продолжает раздавать указания Аркашин. – У Егора я сам подпишу, а твоя вторая задача – поставить штампы в паспорта, чтоб все, как положено.

Османов понятливо кивает и протягивает мне руку.

– Не дрейфь, Стечкина, – лыбится гад. – Охранник будет, что надо.

Ох и не нравится мне всё это. Вот только кажется, что ни выбора, ни обратного пути у меня всё равно нет. Поэтому, не смело протягиваю шатену свою руку.

– Гхм, ты очень привлекательная женщина, но я свою Птичку люблю давно и безнадежно, так что… Мне бы только паспорт.

Снова заливаюсь краской. Ну и дура же ты, Виталина. Не даром, блондинка! Какими-то спешными и совсем не четкими движениями ковыряюсь в клатче и чудом вытаскиваю паспорт. Трясущимися руками передаю его Андрею.

– Эй, ну ты чего? – присаживается на корточки около моих ног и заглядывает в лицо. – Егор – дядька, хоть и большой, но не обидит, потому что человек отличный. Зато ты в безопасности будешь, и…

– Да хватит уже со мной, как с маленькой, – взрываюсь. – Раз надо, значит надо, и… – моя спесь спадает, и я снова сникаю. – А какой он, Егор ваш?

– Образован, начитан, с прекрасным чувством юмора, – рекламирует будущего “мужа” Аркашин. – Тридцать два года, капитан по званию. Высокий, черноволосый, всеяден, не любит кошек, потому что предпочитает собак. Руками умеет практически что угодно, разве что, космолет не построит в одиночку. Отзывчив, а, главное, – предан, и в первую очередь, работе, то бишь, сделает что угодно, лишь бы никто тебе не причинил вреда.