Я усмехнулся.

– Мне неинтересно лезть в ваши или его дела. Насколько знаю, у него легальный бизнес.

– Я могу усложнить вам жизнь.

– Это угроза?

Он поднял руки.

– Просто честен.

Я наклонился вперед.

– Вы меня арестовываете?

Он покачал головой.

– Пока нет.

Я встал.

– Тогда разговор окончен.

– Я не отпускал.

– Хочу адвоката.

Он прищурился, но кивнул. Я направился к двери, которую открыл конвоир.

– Найдите место, где переждать, кроме дома, – бросил Дубов.

Я оглянулся.

– Почему?

Он протянул сложенный лист.

– Мы обыскиваем ваш дом.

Я взял бумагу.

– Ищите. Мне нечего прятать.

– Посмотрим.

Я сунул ордер в карман.

– Хорошего дня.

Его голос догнал меня.

– Мы следим за вами, Константин.

Проезжая мимо дома, я увидел четыре полицейские машины на подъезде. Работают быстро.

Я направился в «Славянскую Таверну» и, не зная, что делать, позвонил Диме.

– Слушаю, – раздался в трубке голос Димы.

Его спокойный тон мгновенно снял часть напряжения, сковавшего мое тело.

– Дима, это Костя, – я постарался звучать непринужденно, но голос предательски дрогнул.

– Что стряслось, брат? – он казался слегка рассеянным.

Я сглотнул, борясь с желанием бросить трубку. Но слова вырвались сами.

– Мы можем поговорить?

– Конечно, без проблем.

– Нет, не так. Лично.

– Когда? – в его голосе мелькнуло удивление.

– Прямо сейчас.

– Ты в порядке? – тон Димы стал жестче, серьезнее.

– Я облажался, – я обвел взглядом бар, мечтая оказаться дома. Но дом сейчас был не вариантом.

– Насколько все плохо?

– Хуже некуда, – я выдохнул, чувствуя, как воздух царапает горло.

– Где ты? – теперь в его голосе звучала тревога.

– В «Славянской Таверне».

– Уже еду.

– Спасибо.

Я убрал телефон, заказал стакан воды и приготовился ждать, обдумывая расклад. Илья пытался этого избежать, зная, что связь со мной может навредить моей карьере. Увидеть лицо Кузнецова, когда меня уводили с церемонии, было ударом. О его реакции я даже думать не хотел.

Я гадал, что с Ильей, но звонить ему нельзя. Он сам свяжется, когда сможет.

Телефон зазвонил.

– Алла.

– Где ты, черт возьми? – ее голос резанул по уху.

– А что?

– Я в центральном участке с адвокатами Кузнецова. Они сказали, ты ушел.

– Отпустили.

– Где ты?

– Встречаю Диму в «Таверне».

– Почему ты в баре? Костя, это серьезно. Надо быть на шаг впереди.

– У них ордер на обыск дома. Меня не пускают.

– Черт, – она замолчала, обдумывая. – Подключаю адвокатов. Встречаемся у тебя.

Она бросила трубку. Я набрал Диму.

– Алло.

– Дима, прости, что так вышло, но встретимся позже.

– Ты в порядке? – он встревожился.

– Да, надо увидеться с Аллой.

– Без проблем, – ответил Дима. – Позвони, если что.

– Спасибо.

Я чувствовал себя паршиво. Все еще в смокинге, я мечтал о душе и кровати.

У дома осталась одна полицейская машина. Я припарковался на улице и подошел к подъезду.

– Можно войти? – спросил я молодого полицейского.

– Заканчиваем. Пару минут.

Двое полицейских выносили синие пакеты с уликами в машину.

– Теперь можете, – сказал полицейский, чиркая в планшете.

Я вошел.

– Боже, – выдохнул я.

Дом разнесли. Шкафы на кухне пусты, крупы и мука высыпаны на стол, содержимое холодильника – в раковине. В гостиной вспороты подушки, пол усыпан пухом. Картины сняты, их задники разрезаны. Черные пятна от дактилоскопии испещряли поверхности.

В спальне одежда из шкафа свалена на пол. В ванной зубная паста выдавлена в раковину, крем для бритья размазан по столешнице.

Гнев вскипел во мне. Я хотел крушить, ломать. Но за пределами льда я держал эмоции под замком. Каток был единственным местом, где я их выпускал.

– Костя? – позвала Алла.

Я подавил ярость, пока лицо не стало пустым. Вернулся на кухню. Разруха шокировала даже во второй раз.