– Неужели ты так глупа, что веришь им? Это всё пустые слова! За что им так тебя любить? Поверь мне, это всё театральная игра!

Жгучая обида за родных, за их любовь поднялась в моей душе. Но я, всеми силами пытаясь подавить её, тихо спросила:

– Но ты же любишь меня?

– Я – это другое дело. Я – мужчина.

– А я знаю свою семью – мы очень любим друг друга…

– Не будь дурой! И перестань болтать ерунду! – его голос стал набирать силу, – я ненавижу эту твою наивность! Когда ты перестанешь быть курицей? Носишься со своими фантазиями! Пора научиться трезво смотреть на жизнь. Люди не любят друг друга, они могут друг другу только завидовать!..

Я попробовала возразить, но скоро умолкла и …расплакалась.

Стало обидно и больно, и было непонятно, зачем ему всё это нужно – доказывать мне, что моя семья меня не любит?

И разве говорят такие вещи любимому человеку?

Да ещё и в день его рождения?!

Мои слёзы ничуть его не обескуражили: он ловко достал из-под кровати свой подарок и с радостной улыбкой положил мне его на колени.

Вытирая глаза, я начала машинально разворачивать бумажную упаковку…

Это была красивая большая коробка, в которой лежали две книги – как позже выяснилось, порнографического содержания.

Наверное, я выглядела слишком разочарованной, потому что Гюнтер вскочил с кровати с перекошенным от бешенства лицом:

– Опять я тебе не угодил! А что ты ожидала увидеть? Бриллиантовое колье? Ты смотри, какие у неё запросы! Принцесса нашлась! Книги ей не нравятся!

– Разве я тебе что-то сказала? Чем-то тебя оскорбила? Какое право имеешь ты разговаривать со мной в таком тоне?!

– Это право даёт мне моя любовь к тебе! Но ты не понимаешь этого, ведь в твоих мозгах всё, как всегда, перепутано…

И так было постоянно!

Там, где я радовалась и чувствовала себя счастливой, он спешил погасить мою радость своей грубостью и задушить во мне всякое проявление чувств. А доведя меня до слёз, начинал упрекать в том, что я слишком чувствительна – этакая мимоза…

Ну вот, например, вчера – из-за чего он так разошёлся?

…Мы делали в нашей новой квартире последние приготовления к переезду. Двигали мебель, чистили кухню.

Я вынесла из спальни сына огромную коробку со старыми видеокассетами Гюнтера и поставила её в коридоре на пол. «Зачем бы ей стоять в комнате Андрюши?» – подумала я.

Но Гюнтера это почему-то страшно разозлило.

Вихрем он ворвался на кухню, где я как раз мыла холодильник, и завопил:

– Уже решаешь за меня? Ты меня спросила? Ты кто такая?! Самая умная, да? Это мои вещи! Как ты смеешь трогать их?! – его губы дрожали от ярости.

От этой неожиданной атаки я страшно растерялась.

И почувствовала себя маленькой девочкой, которую отчитывают за что-то, чего она не делала.

Ещё две минуты назад мы шутили и смеялись, дурачились, гонялись друг за другом по комнатам и целовались как подростки…

И вдруг такая реакция, и из-за чего? Из-за какой-то старой и грязной коробки!

– Я не хочу, чтобы этот хлам находился в комнате Андрюши! – моя растерянность постепенно начала уступать место гневу, – она занимает много места и её можно отнести в подвал!

– Ещё чего! Кто тебя спрашивает о твоём мнении?

– Да, но мы здесь тоже скоро будем жить!

Повисла пауза. У меня появилось ощущение, что мои слова были для него новостью! И тут:

– Я не хочу, чтобы ты ко мне переезжала! Оставайся там, где ты есть. Ты мне здесь не нужна!

– Ах так!..

Задохнувшись от обиды и возмущения, я хлопнула дверью и понеслась на вокзал.

Он хоть на минуту задумался о том, что я, полуслепая, с болью в глазах, приехала сюда наводить порядок? А он! А он!..

Душевная боль буквально раздирала меня на части…