На этом “тогда” мысль обрывается.

Даже не подозреваю что Бьёрн может сделать “тогда”. Но я уверена, что ничем хорошим для меня это не закончится…

Вот только, лицо фру Эльвин выглядит совершенно искренним. Мне даже кажется, будто я вижу в ее глазах невыносимую скорбь, которая терзает ее изнутри.

– Зачем тебе помогать мне? – тем не менее, решаю спросить ее напрямую.

Фру Эльвин тяжело вздыхает и опускает глаза.

– Потому что я… – она вдруг замолкает и подносит к своим губам крепко сжатый кулак. Я замечаю насколько сильно сильно она сжимает его – костяшки белеют, а сама рука мелко трясется. Глаза няни моментально становятся красными, а в уголках скапливаются слезы.

– Потому что я… не могу иметь детей, – дрожащим голосом заканчивает она.

И от этой фразы у меня едва не останавливается сердце. По крайней мере, несколько ударов оно пропускает точно. По спине ползут мурашки, а во рту все разом пересыхает.

Это, наверно, самое страшное и мучительное, что только может случиться с женщиной. Моя боль не идет ни в какое сравнение с ее.

До этого момента мне казалось, что я уже выплакала все слезы, но теперь они снова льются из моих глаз.

Перехватив моего мальчика одной рукой, второй я обнимаю фру Эльвин, у которой из глаз льются слезы. Стоит мне коснуться ее спины, как няня сначала нервно вздрагивает, а потом с благодарностью утыкается мне в плечо как маленький котенок.

Через пару минут она нерешительно отстраняется и, утерев ладонью слезы, с любовью смотрит на моего малыша.

– Когда господин Дракенберг выбрал меня няней для своего наследника, я была счастлива Я желала отдать всю себя этому ребенку, чтобы подарить ему нежность и заботу, которую не может дать господин. Я настолько хотела окунуться в это волшебное чувство материнства, чувство собственной значимости, что не могла допустить и мысли, что этим могу кому-то причинить боль.

Фру Эльвин кладет руки мне на плечи и слегка сдавливает их.

– Когда ты заговорила о том, как мы будем смотреть в глаза нашим детям, во мне все перевернулось. Я поняла, что не смогу построить своего счастья на чужом горе и буду всегда об этом жалеть. Всю радость заботы и воспитания займут осуждения и упреки. И тогда все, чего я так желала, пойдет прахом. Именно поэтому, я твердо решила во что бы то ни стало помочь тебе.

Я даже не знаю что ей ответить. Меня одновременно охватывает жуткое смятение и безграничная благодарность к фру Эльвин. Единственное, на что меня хватает – это выдавить одно жалкое:

– Спасибо…

– Но нам нужно торопиться, – поднимается с кровати няня, – Мы договорились со стражниками, что выведем тебя из замка до полуночи. Они как раз будут нести дежурство на воротах, поэтому выпустят тебя без досмотра.

На секунду мне кажется, что от бушующих во мне чувств, я снова хлопнусь в обморок. Настолько сильно мне не верится, что мой персональный ночной кошмар подходит к концу.

Еще чуть чуть и я окажусь на свободе.

Да, уже не как жена одного из самых влиятельных драконов Фростланда. Мне придется жить, скрывая свое положение. Но зато, как правильно сказала фру Эльвин, я дам своему сыну то, чего никогда не сможет ему дать отец. И я приложу все усилия какие только возможно, расшибусь в лепешку, но сделаю так, чтобы мой малыш ни в чем не нуждался. И ни разу не пожалел, что остался с любящей мамой, а не с безразличным жестоким отцом.

– Сколько у нас времени в запасе? – взволнованно спрашиваю я.

– Думаю, не больше часа, – отвечает фру Эльвин, вытаскивая из-под кровати небольшой потрепанный саквояж.

Она вытряхивает из него прямо на кровать свои вещи и взамен закидывает в саквояж простынки, одеяльца, детские вещи. Затем, не говоря ни слова, застегивает его, выбирает из кучи вываленных вещей ночное платье и тут же разрывает его на длинные лоскуты.