– В принципе, есть возможность отделаться штрафом, – сказал он, помедлив. – Если нанять дорогого адвоката, и если сильно повезет. Но, скорее всего, на каторгу.

Лика зарыдала еще сильнее.

– Билле, ну неужели совсем ничего нельзя сделать?

Наивная баба. Что тут сделаешь-то? Все уже сделано, причем в самом худшем варианте.

– А если попросить прощения у господина Ильтена? – Она заискивающе посмотрела на него, зная, что признавать себя неправым он не любит. – И у госпожи Ильтен, конечно. Может, тогда они не станут подавать в суд?

Ну надо же! Баба дура, а мысль неплоха. Простых извинений, разумеется, будет недостаточно. Надо присовокупить к ним конверт…

– Все может быть, – проворчал Хэнк. – Отчего бы не попытаться? Хуже уж точно не будет. Принеси мне одежду. И сама иди переодевайся и умывайся. И не вздумай хныкать там перед Ильтенами!

На полпути между дворами 4 и 12 пары столкнулись и остановились в нерешительности. В другой ситуации эта встреча могла бы носить комический характер: Тереза вся в ссадинах и синяках, вместо красивого платья, погибшего вчера – скромная блузка и брюки; Хэнк с физиономией, заклеенной пластырем вдоль и поперек, не слишком твердо держащийся на ногах и зеленеющий при резких движениях; обоих поддерживают волнующиеся супруги. Но смешно никому не было.

Молчание нарушила Тереза.

– Светлого солнца, господин Хэнк, – поклонилась она. – Госпожа Хэнк.

Ильтен последовал ее примеру. Хэнк с женой поклонились в ответ: Лика низко-низко, а Хэнк сделал полудвижение, побледнел и не решился продолжить.

– Извините нас за несдержанность, господин Хэнк, – сказал Ильтен.

Тереза вынула из кармана брюк конверт и протянула ему. Хэнк непонимающе посмотрел на конверт. Все же должно быть наоборот!

– Это вы нас извините, господин Ильтен, – выдавил он.

Лика поднесла конверт Терезе и пискнула:

– Простите, госпожа Ильтен.

Лицо ее было снова скрыто вуалью, шея черная от кровоподтеков, но Лике не привыкать. Терезе стало ее жалко.

– Госпожа Хэнк, это вы извините. Обещаю больше так не делать, если вы будете держать себя в руках и не говорить лишнего.

– Да-да, конечно, – пролепетала Лика. – Вы ведь нас тоже простите?

Терезе удалось-таки впихнуть конверт в слабые руки Хэнка, тем самым ее руки освободились, и в них тут же оказался конверт, принесенный Ликой.

Эта «встреча на Эльбе» была на редкость идиотской, и Ильтен, как психолог, разрешил ситуацию:

– Не желаете ли выпить у нас чаю?

– С удовольствием, – промолвил зеленый Хэнк. Поклонилась за него Лика.

Чай пили в гостиной. Тереза принесла сахар, лимоны, печенье, бутерброды с маслом. Хэнка расположили в уютном кресле, обложили подушками. Лика трогательно поила его из блюдечка. Есть бутерброды он не стал и в беседе участвовал довольно односложно. Но его Тереза не жалела. За что боролся, на то и напоролся. Это тебе не кроткую жену лупить.

К Лике она обратилась миролюбиво, сама налила ей чай, бросила дольку лимона. Та наконец улыбнулась и поклялась себе никогда больше не подавать госпоже Ильтен повода для ревности. Мир с ней дороже.